Отношения армян и евреев – тема не новая и достаточно щекотливая. Но даже при нынешних, скажем так, не самых радужных межгосударственных отношениях Армении и Израиля нередко можно услышать трезвые и объективные голоса и суждения евреев об Армении и ее народе. Причем высказанные личностями достаточно известными в научных и политических кругах. Один из них — полиглот, журналист и арменовед Александр Листенгорт. Зная 9 языков, он посчитал необходимым изучить и армянский, а потом даже стал его преподавать.
О своем отношении к Армении и армянам, их истории и культуре он рассказывает в интервью российской газете «Ноев ковчег».
– В своих многочисленных эфирах Вы заявляете, что благодарны Богу за то, что у Вас появилась возможность изучить армянский язык и культуру. А что это Вам дало? Что Вам дал армянский язык и армянская культура?
— Я считаю, что это своего рода подарок судьбы, потому что, когда начал знакомиться с армянской культурой, я открыл для себя огромный пласт и культуры, и традиций, и поэзии, и музыки, и литературы, и кинематографа.
– И что же конкретно дал Вам армянский язык?
– Мне как языковеду армянский язык открыл портал в мир языков, понимание их духовной сути. Немногие знают о том, что иврит я выучил после армянского.
– Хотя Вы – еврей.
– Да. Здесь важно сказать, что не все знают, что иврит – это язык Израиля, соответственно те, кто не жил и не родился в Израиле, иврит знать не могут. Дома не говорят на иврите. Потом я уехал в Израиль, уже там выучил иврит, но это было все равно после армянского. Армянский язык в себе содержит удивительные духовные смыслы, суть вещей. Таких языков очень мало. Это как раз иврит, армянский язык, адыгский язык, санскрит. Это языки, в корнях которых содержится духовная суть предмета. Не просто название, фигура речи. Когда человек что-то называет на французском –за этим мы не видим сути. Просто есть слово «стол», есть слово «кот», есть слово «молоко». Если мы берем армянские слова, адыгские, еврейские – в них всегда есть какой-то духовный смысл. Допустим, армянское слово «творить» – там есть слово «место», есть слово «дело». То есть «полагать, ставить в какое-то место, творить». Или, допустим, слово «менталитет» – «мышление» и «образ». Или, допустим, «любовь, связанная с сердцем». В английском сейчас и близко такую связь не найдешь. Это надо очень глубоко знать латынь и древненемецкий, но сейчас этим никто особо не занимается. А в армянском это на поверхности. И когда соприкасаешься с такой культурой, естественно, человек начинает даже духовно расти. Поэтому у меня есть ученики, которые изучают армянский, но они сами не армяне – из Петербурга, из Тель-Авива, из Армении…
– Вы преподаете армянский?
– Да. Людям просто интересно! Человек для себя изучает армянский язык, потому что понимает, что это ему откроет в жизни очень многое.
– То есть люди, которые у Вас учатся, не армяне?
– Нет, они все не армяне. А еще был веселый случай, произошедший два года назад, когда я уехал в Ереван и там открыл школу иврита. И получилось, что в Ереване я преподавал армянам иврит. Тоже интересная получилась расстановка. Но все были очень довольны.
– И много было желающих?
– Довольно много, несмотря на непростые отношения с Израилем. Все-таки наши народы — я всегда это говорил — имеют между собой очень серьезные духовные связи, поэтому армяне и евреи всегда друг к другу проявляли интерес. Так что для меня это неудивительно.
– Политика политикой, а народы совместно проживают и общаются на своем уровне.
– Да. Я тут добавлю ответ на Ваш вопрос насчет материального – почему поддерживают Азербайджан. Если так называемому мировому сообществу выгодно следовать политике Азербайджана, что бы они ни говорили, тогда многие страны будут его поддерживать. Год назад, в середине августа, я организовал митинг в Иерусалиме в поддержку народа Арцаха. Тогда была блокада Арцаха – продовольственная и логистическая.
– За месяц до того, как народ покинул Арцах?
– Да. Удалось собрать около 100 человек, но тут отдельный разговор. Мы подошли к МИДу Израиля в Иерусалиме, в самом центре – лозунги, плакаты и так далее. Цель была – привлечь внимание общественности к этой проблеме. Подъехали израильские полицейские, поддержали нас. Сказали даже, что следовало предупредить, потому что есть разные, скажем так, интересы – есть те же азербайджанцы в Израиле, которые могут противостоять таким акциям. Армян было собрать сложновато, потому что, к сожалению, даже в Израиле, где армян всего тысяч 15 на всю страну, армяне друг к другу относятся по-разному – кто-то ревностно, кто-то как к конкурентам. И собрать армян, даже в Израиле, было непросто. Хотя ливанские армяне пришли все. У них нет, как у советских армян, такого недоверия к подобным мероприятиям.
– Был какой-то результат?
– Тогда каждые 2–3 дня первые полосы газет Израиля начинались со слов: «Остановите блокаду Арцаха!» У меня есть все эти фото, могу их показать. Израильские журналисты очень активно привлекали внимание к этой проблеме, население Израиля сочувствовало именно армянам. Это факт, это однозначно. В том году открыли площадь в память о 100-летии геноцида армян в Хайфе. В Петах-Тикве была открыта огромная незабудка, цветочек, где есть надпись «Невинным жертвам геноцида армян в Османской империи» на 5 языках – на арабском, на иврите, на русском, на английском и на армянском. То есть народ – за Армению. Но есть несколько человек в верхушке правительства Израиля, которым выгодно быть с Азербайджаном. Здесь важно сказать, что речь идет не только о финансах, потому что для безопасности Израиля Азербайджан очень важен, поскольку через Азербайджан Израиль может влиять на Иран – например, может по ночам свои операции проводить в Иране и так далее. Это делается не против армян, а для безопасности Израиля. К сожалению, получается, что страдает от этого и Армения. Политически часть какого-то истеблишмента за Азербайджан, но при этом весь народ и вся интеллигенция –за Армению.
– Александр, я могу принять Ваши доводы по поводу того, что это – безопасность Израиля. Сегодня могу принять. А 20, 30 лет назад – кто мешал Израилю признать геноцид армян? Здесь опять-таки неоднозначная ситуация.
– Согласен.
– И дело ведь не только в безопасности Израиля.
– Здесь тоже, к сожалению, и сама Армения – когда только получила независимость, она последней из всех стран СНГ проявила интерес к отношениям с Израилем. Поэтому вопрос очень сложный и, скажем так, он лежит уже в сфере дипломатии.
— В 2022 году Вы несколько месяцев прожили в Армении. Как Вы себя там чувствовали? Вы и до этого бывали в Армении, знаете армянский язык. И тем не менее Вы – человек приезжий, к тому же, насколько мне известно, были не одни, а со своей семьей. Как Армения открылась Вам по-новому, что Вас удивило, что Вы увидели хорошего, а возможно, и негативного? Ваша оценка интересна, поскольку Вы знаете язык, историю и культуру Армении, и вот это сочетание дает Вам возможность лучше представить эту страну.
– Вопрос весьма глубокий, расскажу как есть — и о плюсах, и о минусах, ведь мне в принципе нечего скрывать.
Прожил я там полгода, это довольно большой срок. Я вспоминаю это время как райское для себя и моей семьи. Пребывание в Армении было для меня большим откровением. Каждый день, просыпаясь в деревеньке под названием Гетаргел – для тех, кто не знает, это между селами Балаовит и Ариндж…
– Котайк.
– Да, это Котайк, марз между Ереваном и Абовяном, 20 км от Еревана. Так вот каждое утро я был счастлив, что просыпаюсь именно в Армении. Я всегда мечтал пожить в Армении, не побыть, а именно пожить. Во-первых, я узнал, как живут простые люди, потому что с простыми людьми и есть правда. То, что говорят где-то или снимают для телевидения – это другое. Простые люди максимально естественно добры, гостеприимны, тут и говорить нечего. Люди, которые любят свою родину, которые очень трудолюбивы. Там происходили такие вещи… Вот, допустим, лежит абрикос на асфальте – его поднимают, потому что для Армении вырастить каждый абрикос – это целое событие. Ведь в Армении не так много плодородной земли. Поэтому и отношение к дарам своей земли очень трепетное.
Из того, что меня удивило, но в то же время объяснило, почему в Армении сейчас такое бедственное положение. Когда едешь в Ариндж, как раз из Еревана по Тбилисскому шоссе в сторону Абовяна, можно проехать несколько больших казино – прекрасных, роскошных. Но едешь ты по дороге, которая в общем-то так себе. Когда заезжаешь в Ариндж, там есть рынок «Ариндж молл» – очень популярное место для ереванцев, каждые выходные там просто не протолкнуться. Там стоял огромный дворец, где продавали золото. Я всегда спрашивал у местных: «Это вообще для кого?»
– Большой магазин, где продают золото?
– Да. Возле рынка стоит красивейшее здание, прямо дворец из какого-то элитного туфа. Но машин на парковке там не было, туда ведь никто не ездит. Я говорю: «А для кого это построено? Кто туда идет?» Я ехал тогда на такси, а оно на газе, потому что бензин в Армении невероятно дорогой. И таксист мне с гордостью рассказывал, что «вот, у нас такой-то армянин построил замечательные, роскошные казино и дворцы». Сам-то таксист едет на старой машине, на газе, по плохой дороге. И так рассуждающих людей было много. Я тогда осознал, что проблема армян, живущих именно в Армении, в том, что они почему-то гордятся вот этими дворцами, а проблемы и не видят в упор. Проблема же в том, что там есть огромное расслоение. Получается, что это мышление не страны, которая стремится к продвинутому будущему. Там, наоборот, люди должны быть более усредненные, а здесь – человек гордится тем, что есть какое-то казино, в которое он никогда не пойдет. А ведь на деньги, что были потрачены на этот дворец, можно было бы облагородить, «озолотить» все деревни вокруг. Ведь именно в этих деревнях живут те люди, на которых эта страна и держится.
Что меня тоже поразило до слез –то, что там стояли величественные хачкары, да и вся Армения усыпана великолепными хачкарами, церквями, монастырями – там было три таких стелы. На первой стеле были фамилии армянских воинов, которые пали в Первую мировую войну, на второй стеле – жертвы Второй мировой войны – армяне именно из этого села, из Балаовита. Третья стела в память о погибших в первой Карабахской войне 1991–1994 гг., и там также был указан 2020 год, имена ребят из этого села, которые погибли в 2020 году. Это было за месяц до сентября 2023 года. Я понимаю, что нахожусь на земле, где местные жители постоянно подвергаются тяжелым испытаниям, и количество таких стел продолжает расти, даты уже приближены к нашим дням. Ребята, которым по 18–20 лет, которые уже в 2020 году ушли. Наблюдать это было непросто. Я еще раз убедился, насколько народ терпелив, трудолюбив, и это при том, что армяне веками переживали невероятные испытания, и это продолжается в еще более суровом формате. Армения сейчас – это маленькая часть того, что она собой представляла. Вот эти мысли у меня были там, в Армении.
Что касается наблюдений… В центре Еревана постоянно были забастовки против нынешнего правительства, люди ночевали в палатках. Отношение к ним 50 на 50. Кто-то говорил, что «слава Богу, что у нас такой лидер», кто-то – наоборот, что «сначала в него все поверили, но он оказался предателем». Казалось, что у людей на самом деле нет сил что-то с этим делать, как будто они ничего не решают. Вот это было самое неприятное.
В то же время люди очень жизнерадостные, общительные, приветливые. И этим они мне напоминают мой еврейский народ. Потому что тоже, несмотря ни на какие испытания, люди всегда продолжают танцевать, радоваться жизни, пока есть такая возможность.
– Что Вас заставило уехать из Армении через полгода?
– У меня просто были дела – документы и все остальное.
– Но Вы были там самодостаточны и зарабатывали деньги.
– Как я и говорил, у меня была школа иврита в Ереване. В Ереван я ездил редко – во-первых, в Балаовите была гораздо более приятная погода, особенно летом. Вечерами было прохладно. В Ереване-то летом жара. Хотя лично меня это не смущало. В Ереване было мало инфраструктуры для ребенка. Там не предусмотрены какие-то пандусы, чтобы на коляске заехать, не так много развлечений для ребенка. Город не совсем тогда был предусмотрен для этого. Как с этим сейчас, не знаю.
В целом же могу отметить, что армяне невероятно тепло приняли так называемых релокантов. Хотя и здесь были всякие истории, скажу о них честно. Это связано с Арцахом. Тогда там было много беженцев из Арцаха. Очень многие подходили, просили милостыню, именно люди из Карабаха. И когда я спрашивал, не поддерживает ли их правительство Армении – ведь были же заявления, что всех, кто вынужденно уезжает из Арцаха, будут поддерживать, – они говорили, что нет, ничего им вообще не выплачивают, они вынуждены просто просить. Причем были среди них и музыканты, школьные учителя. Кому-то давали жилье в обмен на работу в школе, кому-то нет. Было понятно, что эти люди, по сути, брошены. У меня сложилось впечатление, и я думаю, что со мной мало кто сможет поспорить, к сожалению, что со стороны было много заявлений о том, что Карабах, Арцах – это часть Армении. В духовном смысле это младший брат Армении, «наш народ». Но на деле так не оказалось.
– К сожалению, некоторым некоммерческим и правительственным организациям удалось разделить армянский народ. Не только на карабахцев и ереванцев, но на еще большее число частей. И вот в этом для меня самая большая трагедия.
– Но за этим тоже кто-то стоит, определенно.
– Конечно. Это программа, которую выполняют из-за рубежа.
– Да, и армяне ей верят, к сожалению.
– Что Вы еще можете сказать о власти в Армении? Довелось ли пообщаться с представителями власти? Интересуетесь ли политикой, и как бы Вы оценили сегодняшнее положение?
– Я ею интересуюсь только в той мере, в которой она влияет лично на меня или на место, где я нахожусь. Могу сказать только про то, что я наблюдал: про забастовки, митинги, работу полиции, например. Очень необычно сейчас в Армении взаимодействие Церкви, полиции и государства. Еще тогда при мне начались стычки между представителями Церкви и полицейскими. Такого никогда не было. Как-то всегда народ и Церковь были едины, полиция всегда была с народом. А там получилось, что полиция вроде как защищает и тех, и других – и государство, и людей. Церковь пытается быть медиатором, но к Церкви у людей тоже много претензий.
– Почему, на Ваш взгляд, армяне потеряли Арцах? Потеряли даже некоторые небольшие территории самой Армении потеряли, в том числе и свои богатства. Недавно было подсчитано, что там оставлено несколько десятков миллиардов долларов. А главное – потеряли свой внутренний дух, стержень.
– Да,и это самое главное.
– Потеряли не только армяне, которые покинули Арцах, а все армяне, всего мира. В чем причина, по-вашему?
– Не совсем согласен, потеряли не все армяне. Опять же ливанские армяне, если упомянуть о них, сохранили в себе, причем очень значительно, и культуру, и дух, и традиции. Именно ливанские. Не знаю, почему именно они, но это пример всем. Так же, как, допустим, израильские черкесы. Они – пример для всех остальных. Они все очень хорошо знают язык, свой кодекс и так далее. Вы только что уже озвучили ответ на вопрос внутреннего стержня. Да, всегда можно найти причины извне – соседи армян, политика, сильные мира сего, империи, которые разыгрывают свои карты. Но всегда нужно начинать с себя. И в данном случае причина очень банальная. Армяне действительно утратили свой внутренний стержень и не верят сами в себя. На словах армяне вроде как помнят и вспоминают о Великой Армении, о святости алфавита своего языка. Ашхаржохов – это гениальное изобретение армян, когда власть была представлена разными сословиями.
– Это что-то вроде парламента.
– Да, но это работало прекрасно. Я к тому, что именно для армян это работало прекрасно. Не всегда же надо брать пример с других – по римскому закону жить или еще по какому-то. Для армян это работало. Я вижу, что армяне не верят сами в себя. На словах вроде верят, но на деле – не всегда. Плюс – невероятная разобщенность. Даже если взять армян в одной стране, например в Израиле – там армян вообще мало! Но тем не менее они конкурируют друг с другом, не доверяют друг другу. Что уж говорить про Россию, где армян больше, чем в самой Армении, или, к примеру, про США. Вдали от родины армянам, конечно, проще собраться, скооперироваться. Но тем не менее видно, что армяне как будто бы сами свой потенциал не осознают, не видят. Как будто бы в армянах спит какая-то огромная сила, какой-то вулкан. Армянам не хватает лидера, который бы этот вулкан пробудил.
– Я как раз хотел спросить – чего же не хватает, что же нужно, чтобы этот вулкан все-таки пробудился?
– На мой взгляд, не хватает трех вещей: любви друг к другу, веры в себя как в армянина, и лидера. Причем я убежден, что лидером Армении должна быть женщина.
– Почему?
– Я так вижу. Мне кажется, что Армении не хватает именно такой мудрой и в то же время решительной женщины. Женская энергия даст Армении какой-то подъем. Потому что все это время, все 30 лет в Армении президенты-мужчины шли в одну и ту же сторону, наступали на одни и те же грабли, обманывали население одними и теми же способами. Нынешний победил, казалось бы, коррупцию, но добавил другие проблемы. Не решается проблема в корне, а корень проблемы – в вере и в любви. Я вижу, что именно женщина была бы прекрасным лидером Армении на данном этапе. Армении не хватает именно этого. Перемены нужны изнутри, не снаружи.
– Ваше отношение к Армении, к армянам многих даже удивляет. Вы ведь не армянин, в Вас нет ни капли армянской крови, но в Вас так сильна любовь к этой стране. А Вам не угрожали? Обычно таких людей наши недруги запугивают – звонят, говорят всякие непристойности. Было с вами такое?
– Свой YouTube-канал я веду уже давно, и там регулярно, каждый день вижу комментарии, в Facebook (запрещен в России. – Ред.) пишут, что, мол, «за сколько Вас купили?» Кстати, смешно, что это – их политика. У армян нет привычки кого-то покупать, а порой и покупать то не на что. Армяне икрой не разбрасываются. Сначала мне было немного обидно по той причине, что мне казалось: как же люди низко пали, что они не верят, что человек может просто так любить какую-то страну и культуру. Неважно – Армению, Казахстан, Францию или Румынию. Ну мало ли у кого какие интересы. Потом я понял, что как бы то ни было, здесь я имею дело с политикой. Против азербайджанцев я ничего не имею, никогда против них ничего не говорил, не делал и не собираюсь делать. У меня есть друзья-азербайджанцы, правда, живут они не в Азербайджане. И тем не менее – проявляя любовь к Армении, я, по их мнению, проявляю нелюбовь к ним. В том, что это не моя проблема, я убедился. когда начал интересоваться культурой адыгов и стал получать комментарии один в один от карачаевцев, что «адыгов никогда не было у Черного моря», что «их привезли то ли из Индии, то ли с Ближнего Востока», что «их язык – это цыганский».
– Так что в таком противостоянии азербайджанцы не одиноки …
– Да. Тут я подумал: карачаевцы – тоже тюрки. Есть Республика Карачаево-Черкесия, карачаевцы – тюрки, черкесы – адыги. Адыги – это абхазская группа народов, автохтонный народ Кавказа, один из древнейших. Чеченцы, адыги всегда там проживали, задолго до появления каких-либо стран. И есть Кабардино-Балкария. Кабардинцы – это тоже адыги, черкесы, балкарцы, соответственно – тоже тюрки. Я подумал: может, у них один какой-то автор? Методичка одна и та же: их никогда там не было, их язык – это цыганский (прям слово «цыгане» пишут, как и про армян). И они тоже говорят: «за сколько вас черкесы купили?» А у черкесов даже своей страны нет! Мне даже легче стало. Думаю: ну слава Богу, что не одним армянам попадает! Причем я же говорю лишь о фактах, а не рассказываю какую-то фантастику про Армению, повторюсь – привожу лишь факты. Любой европеец знает про Армению, что это ровесник римлян и что Ереван старше Рима на 20 лет, и так далее. Это известно всем. На всех картах Древняя Армения и далее империя Тиграна доходила до Израиля.
– До сих пор в Ватикане висит эта древняя карта, где Армения указана.
– Да! И это никогда не подвергалось никаким сомнениям. Это просто глупо. Все равно как сказать, что греков там никогда не было, что Пифагор был не грек. То же самое – сказать, что Тигран был не армянин, а парфянин.
– А Пифагор был, к примеру, азербайджанцем.
– Да. Или еще кем-нибудь из местных племен. Но какой смысл? Понимаете, это будет работать лишь в одной маленькой республике. Возможно, в двух-трех.
– Еще в начале нашей беседы я сказал, что эта ложная пропаганда может иметь воздействие, к примеру, в той же Мексике или Аргентине. Там ведь с нашими историческими фактами знакомы плохо. Поэтому и могут поверить этим выдумкам.
– В Аргентине, кстати, мощнейшая армянская диаспора.
– В России тоже солидная диаспора, здесь живет 3 миллиона армян. Но я знаю русских, которые верят во всю эту чушь, в азербайджанскую пропаганду. Так что здесь вопрос открытый.
– Или они думают, что армяне – мусульмане. Есть и такие люди. Но здесь это говорит, скажем так, о невежестве местного населения. Не о силе пропаганды, а о невежестве людей.
– Скорее тут и то, и другое вместе.
– Да. Опять же вспомним Израиль. Там моя знакомая журналистка так и рассказала. Она работает с эфиопами, с черкесами. И вот ее пригласили на конференцию, которую организовали азербайджанцы. Ей так и написали, в двух словах – опять «черный экран». Ей предлагали кучу всяких бонусов за то, что можно написать именно так про Азербайджан. Она нашла в себе силы – в Израиле у нас все-таки демократия – написать в Facebook (запрещен в России. – Ред.) пост, который разошелся тысячами репостов, про то, что ее пригласили азербайджанцы, и список того, что ей наобещали. Это так и работает.
– Каждый выбирает себе то, что ему ближе.
– И что есть в нем самом.
– Александр, а что для Вас важно в человеке? Что Вы в нем цените?
– Вопрос очень сложный, потому что я старался никогда не делить людей ни на какие, скажем так, категории. Я очень ценю, когда человек не пытается кого-то копировать или быть похожим на кого-то, а просто живет своей жизнью и знает, зачем. Это осознанность. Если человека спросить прямо сейчас: «Что ты чувствуешь?» или «Почему ты это делаешь?» – он сможет дать ответ. Многие люди в силу опять же недостатка знаний делают многое, не понимая, зачем и почему. Ходят на работу, не понимая, для чего. Живут со своими любимыми людьми, но не всегда понимают, почему они это выбирают. И мы опять придем к вопросу политическому – кто выбирает Армению, а кто выбирает совсем другое.
Это все опять туда же –осознанно делает человек, или нет. Поэтому я ценю в людях эту смелость быть собой, и когда человека действительно невозможно купить. А невозможно купить именно счастливого человека. Ему ничего не надо, у него все есть. Поэтому когда опять же в комментариях пишут: «Сколько драмов вам заплатили?» – люди просто не понимают, что если человек себя ощущает счастливым, у него все есть, его вообще ничем нельзя зацепить в принципе. Это просто невозможно. Нет ничего, что могло бы его привлечь.
– Я имел в виду, кому бы Вы не подали руки?
– Я во всех людях вижу душу. Поэтому при необходимости руку подам всем.
– А если Вы знаете, что человек совершил подлость?
– Проявлю сочувствие, наверное. Конечно, многое зависит от того, какая сделана подлость. Опять же подлость совершают несчастные люди. Нужно понимать, что человек делает ее не от хорошей жизни.
– Вы совсем уже христианскими законами живете.
– А почему нет? Я очень уважаю эти законы. Только насчет Армении и Израиля… Вот в чем разница – у израильтян есть такое: если ты знаешь, что тебя будут бить, ударь первым. Это закон Израиля. Поэтому Израиль всегда делает превентивные удары по своим врагам.
– А армяне поступают наоборот – ждут, подставляют вторую щеку.
– Да, вторую щеку подставляют. И в этом абсолютно четко я вижу библейскую метафору. Здесь даже не нужно далеко ходить.
– Многие люди живут тем, что ищут справедливости. Вы – человек, который ищет справедливости, или человек, который сам проповедует эту справедливость?
– Справедливость и так есть в мире. Индусы ее называют «закон кармы», например, всеобщая справедливость, связь причины и следствия – что посеешь, то и пожнешь. Это и есть справедливость. Так зачем ее как-то подчеркивать или продвигать? Нужно о ней просто помнить. Помнить о том, что любые наши мысли, слова или действия имеют последствия. Нельзя желать кому-то зла или даже мстить – это да. А в остальном справедливость – это и есть закон, по которому мы все в этом мире живем.
– Тем не менее мир в основном состоит из несправедливости, на каждом шагу.
– Но в конечном итоге все равно все будет справедливо. Это работает во все стороны. Если кто-то сейчас кого-то обманул и радуется, что у него это получилось, все равно потом восторжествует справедливость. И когда люди удивляются, почему кому-то все сходит с рук или, наоборот, не сходит – просто мы не видим последствий. Так оно и работает. Бывает, человек вложился в какие-то активы, которые связаны, допустим, с войной. А потом – несчастен и не понимает, почему, что же было не так. Справедливость – понятие очень тонкое, она всегда будет работать. В любом случае.
–Что бы Вы пожелали нашим читателям в завершение нашей беседы?
– Я бы хотел пожелать мудрости. Мудрости выбирать, когда следовать христианской философии про вторую щеку, а когда следовать израильской философии про превентивный удар. Нужно быть гибким, понимать, что, где и когда нужно. Армянам бы, в частности, пожелал любви друг к другу, перестать выяснять друг в друге происхождение – кто откуда приехал, на каком диалекте говорит, сколько букв знает, а просто видеть друг в друге армянина, и уже поэтому любить. Этого достаточно. Неважно, знает человек язык или нет, насколько он верующий, где живет. Это все не имеет значения. Армянин – значит, это наше. И на этой основе объединяться.
Беседу вел Григорий Анисонян
