Интервью с Асланом Георгиевичем Бжания, президентом Республики Абхазия.
– Аслан Георгиевич, с марта 2020 года Вы – президент Республики Абхазия. Какие достижения за этот период Вы хотели бы отметить? И каковы приоритетные направления в экономике, в политической жизни и в других сферах?
– С 2020 года по настоящее время произошли следующие события, на которые можно было бы обратить внимание и охарактеризовать их как позитивные: впервые за послевоенный период с 2021 года мы начали выполнять собственную доходную часть бюджета, более того, на протяжении 2021, 2022, 2023 годов мы эти показатели выполняли и перевыполняли. По сравнению с 2020 годом собственная доходная часть государственного бюджета Республики Абхазия выросла более чем на 120%. Это позволило и позволяет нам решать ряд социально-экономических задач.
Существенно снизился уровень преступности. Об этом свидетельствуют цифры. Мы вместе и при поддержке руководства Российской Федерации приложили все усилия для технического оснащения Министерства внутренних дел. За этот период было приобретено около 150 единиц транспортных средств, мы внедрили новые технологии по контролю и начали развивать систему «Безопасный город», этот процесс все еще идет. Все это позволило нам существенным образом уменьшить количество таких преступлений, как разбои, грабежи, кражи. С 2014 по 2019 год у нас в стране было совершено более 30 похищений людей. Это был бич нашей республики. Нам практически удалось искоренить этот вид преступлений. За четыре года, в период моего руководства страной, коллективом Министерства внутренних дел и Службой государственной безопасности поставлен прочный заслон подобным преступлениям. Было выявлено три таких случая, все они раскрыты.
Далее, нам существенным образом удалось повысить финансирование Министерства обороны. А Вы знаете, что военную безопасность обеспечивают не только вооруженные силы Республики Абхазия, но и 7-я военная база РФ, которая размещается здесь, и пограничное российское управление. Но мы больше чем в два раза увеличили бюджет Министерства обороны, приобрели существенное количество военной техники, организовали несколько дополнительных рубежей обороны, заменили необходимые запасы на случай начала боевых действий, создали собственное производство определенных видов вооружения. И это направление у нас развивается дальше. Конечно же для того, чтобы выйти на необходимый уровень, нам нужны дополнительные финансовые ресурсы – а их, как всегда, не хватает. Но тем не менее вопросы обороны государства для нас являются приоритетными, и мы ими плотно занимаемся.
Мы реализовали ряд крупных проектов, связанных с развитием сельского хозяйства. Если проводить аналогии с прошлыми периодами, допустим, с 2014–2020 гг., то в сельское хозяйство денег у нас вложено в разы больше. Это прежде всего связано с привлечением частных инвестиций и с тем, что по моей просьбе президент России Владимир Путин дал соответствующее поручение некоторым банкам и мы начали реализовывать программу льготного кредитования – под 6% годовых кредитуются наши предприятия на территории Абхазии. В рамках этой программы мы часть денег направили в сельское хозяйство. В восточной Абхазии созданы крупнейшее предприятие – совершенно новый завод по производству вина с площадью виноградников более чем в 100 гектаров – и очень современный ресторан. Объем инвестиций – более 800 миллионов рублей.
В рамках этой программы мы также вложили деньги в предприятия по фасовке и хранению цитрусовых культур в Гульрипшском районе. Стоимость проекта – 800 миллионов рублей. Также развивается ряд других проектов.
За последнее время мы при поддержке российских банков, в данном случае – программы льготного кредитования, создали такой вид услуг, как контейнерная перевозка. В этот проект вложили почти миллиард рублей. Работы производятся в порту города Очамчыра. Уже есть контракты, приобретена новейшая техника, и создано современное предприятие по перевозке грузов в контейнерах. Мы очень довольны тем, что это удалось реализовать.
Существенное развитие получил и туризм. Только по итогам прошлого, 2023 года у нас создано около 180 предприятий по приему и размещению гостей. Это притом что общее количество – 1040. Представьте себе, что 180 из них были созданы в прошлом году. Идет масштабное строительство туристических объектов. Сейчас акцент делается на такой вид объектного размещения, как деревянные домики. Кто-то называет это глэмпинг, кто-то называет кемпинг. Строительство бурное, и мы конечно же это поддерживаем.
– Развивается туризм, и вместе с этим появляются новые рабочие места.
– Безусловно, появляются новые рабочие места. Понятное дело, что основой нашей экономики является туризм. Но мы запустили программу поддержки сельского хозяйства. Определенные суммы мы вкладываем каждый год в сельское хозяйство – это уже наши собственные деньги, около 100 миллионов ежегодно. Понятно, что все это происходит на конкурсной основе. Хозяйства выращивают мелкий и крупный рогатый скот, производят сиропы, компоты. Ежегодно эти 100 миллионов распределяются на 25–30 предприятий. И 96–97% этих предприятий функционируют и дают отдачу.
Через развитие такого рода программ мы еще и решаем задачу сохранения наших сел. Потому что во многих местах наблюдается отток сельского населения в города. А мы таким образом пытаемся решить эту проблему. Наша страна небольшая, тут за 1,5 часа можно приехать в любую точку от столицы, а села у нас очень красивые, и мы создаем условия для того, чтобы в этих селах люди хотели оставаться, жить.
Запустили программу по приобретению жилья для наших граждан, более 200 человек уже получили жилье при поддержке государства. Раньше такой программы не было.
Мы начали восстанавливать наши железнодорожные вокзалы. Они строились в советское время, и большинство из них являются памятниками, а некоторые – шедеврами архитектуры, в частности Сухумский центральный железнодорожный вокзал. Он был самый дорогой в Советском Союзе в расчете на 1 кв. м. Все сделано из натурального камня, из дорогих отделочных материалов. Мы сейчас восстановили фасады, кровлю, часть крыла Сухумского вокзала – он уже принимает пассажиров. Все это делается за счет средств, заработанных Абхазской железной дорогой.
– А что насчет воздушного транспорта? Ведутся какие-то работы?
– Это сложный процесс. Объем инвестиций – около 15 млрд рублей. Взлетно-посадочная полоса нашего сухумского аэропорта уже готова, там сейчас работают 200 человек, и к концу года планируется выполнение полетов. Это самый для меня дорогой проект, я о нем мечтал. Соотношение сил, которые противостояли нам, было 98 к 2 – 98 человек говорили, что у нас ничего не выйдет, а я и еще 1 человек говорили: «Наверное, что-то, да выйдет!» И что-то, с Божьей помощью, получилось. Работы ведутся с привлечением российских инвесторов. Они масштабные, и это не всем нравится. Но – процесс идет.
– Из всех проектов, которые Вы осуществляли за эти четыре года, какой для Вас самый главный?
– Я не назову его проектом, я назову его системой шагов по привлечению инвестиций, по развитию экономики. Задача номер один – это обеспечение безопасности. Эта задача решается Вооруженными силами Республики Абхазия совместно с Вооруженными силами Российской Федерации. Сегодня обеспечен достаточно высокий уровень безопасности. Теперь необходимо сделать так, чтобы люди имели возможность работать, могли решать свои семейные задачи. У нас огромное количество людей не создают семьи, потому что у них нет работы, нет источников существования, нет доходов. Из 140 тысяч трудоспособных граждан официально работают всего около 45 тысяч. Тысяч 30 у нас еще самозанятых. В итоге тысяч 65 примерно у нас работы не имеют. Поэтому для меня теперь это задача номер один: обеспечить этих людей работой. Обеспечить работой тех, кто хочет работать. Тот же аэропорт – это примерно 700 рабочих мест. Причем средняя заработная плата там будет около 60 тысяч рублей. Более чем 85% сотрудников там будут граждане Абхазии.
Конечно, это процесс непростой – мы сталкиваемся с внутренним сопротивлением. У нас есть люди, которые не разделяют такие подходы. По разным причинам – считают, что инвестиции не нужны и так далее. Но несмотря на это, мы понимаем, что альтернативы привлечению инвестиций нет. Инвестиции работают в стране, куда их привлекают. Это известное мировое правило. И мы не можем быть в этом случае каким-то исключением. Знаете, разъяснительная работа долгие годы в Абхазии не велась, поэтому развитие крупных проектов, условия для развития экономики, создания рабочих мест, закрепления и расширения возможностей в селе – вот эти задачи и есть самые главные. Я не могу сказать, что сегодня эти задачи решены. Они решаются. Мы к ним приступили. У нас появились новые объекты – они строятся, их несколько десятков. Если сегодня в Абхазии закажете бетон, сразу не получите. Вас поставят в небольшой лист ожидания, потому что этот товар сейчас востребован. Идет огромное строительство – по сравнению с тем, что было. И это здорово. Люди строят. А если люди строят – значит, они верят в страну, в которой живут, вкладываются в долгосрочную перспективу. Все это дает нам уверенность в том, что наша линия поведения правильная, ей нет альтернативы, ее нужно продолжать.
– Армяне являются неотъемлемой частью нашей этнической палитры. Они – достойные граждане. Это труженики, люди, которые знают, как работать, которые привязаны к семье, которые любят Абхазию. Вам же рассказывали – более 200 армян погибли в Отечественной войне вместе с народом Абхазии. Из них более 20 человек – это Герои Абхазии, лидеры национально-освободительного движения Абхазии. Этнические армяне. Недавно мы простились с выдающимся государственным деятелем – Альбертом Тополяном. Армяне у нас представлены в органах власти, в искусстве, в культуре, в спорте, в науке, в вооруженных силах…
Знаете, если бы Вы не задали такой вопрос, я бы даже не стал выделять эту тему отдельно – абхазы, армяне… Это граждане Абхазии, они создают основу нашего государства. И в этом смысле мы не делим людей. Мы делим людей по определенным параметрам – по тому, как они умеют жить, работать, по их способностям. Вы, наверное, знаете о том, что у нас в Абхазии более 20 государственных армянских школ. Армянский язык у нас преподается в полной мере. У нас много смешанных браков. Я сам родился и вырос в Абхазии, которая была в этом смысле богата, разнообразна палитрой национальностей. Мне кажется, что мы только больше обогащались от того, что у нас была возможность соприкасаться с культурами других народов, которые у нас проживают.
Я очень сожалею о том, что до войны у нас проживало 75 тысяч русских, а теперь осталось около 30 тысяч. Город Ткварчал – шахтерский город, в котором половина населения были русские. Это была русская интеллигенция, русские инженеры, люди, которые приносили пользу, строили этот район, этот город, развивали его. Многие уехали. Сейчас небольшой процесс пошел по возвращению. Благодаря совместным усилиям, благодаря признанию Абхазии Российской Федерацией мир у нас обеспечен. А если есть гарантия мира – есть и благодатная почва для тружеников.
– Осенью 2023 года население Нагорного Карабаха было полностью изгнано из своей страны, из своих домов агрессией Азербайджана. Нагорный Карабах был непризнанной республикой – Абхазия знает, что это такое. Сейчас Абхазия признана несколькими странами, в том числе – Россией, Никарагуа и другими. Хотелось бы, конечно, чтобы ее признали во всем мире. Может ли подобная ситуация, которая случилась с Нагорным Карабахом, не дай бог, произойти с Абхазией?
– Такого не произойдет в силу сложившихся обстоятельств. К сожалению, Карабах не был признан ни Арменией, ни Россией. Армения же тоже не признала независимость Карабаха. Я не хочу давать какие-то оценки, но в рамках того, что Карабах не был признан ни Арменией, ни Россией, случилась трагедия – и теперь нет такого государства, как Нагорный Карабах. Мы же признаны великой Россией. У нас есть некие, скажем так, силы, которые больше шумят, чем что-то из себя представляют, которые пытаются ударить по нашим взаимоотношениям с Россией – есть некоторые внутренние движения, есть конкретные лица, общественные, политические деятели, которые не понимают в полной мере роль России в плане становления и сохранения абхазской государственности. В силу разных причин не понимают. А есть некоторые, которые понимают, но специально проводят такую линию поведения. У нас здесь долгие годы работали различные международные организации. Часть этих организаций выполняла необходимую гуманитарную миссию, а часть, как это обычно бывает, выполняла специальное задание под прикрытием гуманитарной миссии.
– Аслан Георгиевич, Вы следите за политической ситуации в самой Грузии. Это часть Вашей работы. Также Вы следите и за политической ситуацией на всем Южном Кавказе. Как Вы оцениваете сегодня внутриполитическую ситуацию в Грузии в связи с тем, что она немного сместила свою политическую ориентацию и начала глубже понимать, так сказать, «значение Запада» для страны?
– Вы знаете, процессы, которые происходят в Грузии, которые, скажем так, уже очерчены, видны – я понимаю, что это все не просто так. Я понимаю, что действующее грузинское руководство сталкивается с серьезным сопротивлением, но мне кажется, что там приходит некое отрезвление и более здравая оценка исторического контекста. Мы заинтересованы в том, чтобы у Грузии были стабильные отношения с нашим союзником. Это никоим образом не говорит о том, что наши взаимоотношения с Россией будут строиться в контексте взаимоотношений с Грузией. Мы – самостоятельное государство, мы заинтересованы в том, чтобы у нас здесь был мир. Мы готовы к нему. Условия понятны: мы – независимое государство, признанное. Поэтому установление с ними добрососедских отношений – это задача, которую мы перед собой ставим. Возможно ли ее решить в ближайшей перспективе или нет? Не готов на это ответить, потому что история знает примеры, когда столетиями такие вопросы находятся в подвешенном состоянии, и нужно очень много времени для того, чтобы прийти к пониманию необходимости такого решения, как признание независимости Абхазии со стороны Грузии.
– В продолжение вопроса о Южном Кавказе – я не могу не спросить Ваше мнение о процессах в Армении. Как Вы их видите? Потому что в Армении сегодня ситуация неоднозначная.
– Знаете, я не хотел бы никого обижать. Любая власть, тем более в таком древнем государстве, как Армения, формируется в рамках волеизъявления граждан этой страны. Я сейчас буду выражаться предельно осторожно. Мы очень болезненно восприняли ситуацию, которая произошла в Карабахе. Вы знаете, у нас не был объявлен траур по этому поводу, но мы были в трауре. Мы очень близко к сердцу восприняли ту трагедию, которая там произошла. Почему это стало возможным? На этот вопрос у нас нет объективного ответа. Я очень хочу, чтобы блистательная, древняя, прекрасная Армения занимала свое место, как и на протяжении всей истории цивилизации. Чтобы это государство процветало. Мы переживаем за те процессы, которые там происходят. Некоторые вещи нам понятны, а некоторые – не всегда. Но какие-то оценочные суждения мне бы высказывать не хотелось. Дай-то бог, чтобы воцарился мир, чтобы Армения процветала. Великий армянский народ этого заслуживает. Если от нас что-то будет зависеть в этом плане – мы готовы взаимодействовать. Если исходить из того, кто имеет гражданство из проживающих в Абхазии, то вторая этническая группа – это армяне. Это единственная страна, по-моему, после Армении, где работают государственные армянские школы.
– Политологи, прочие специалисты часто говорят о реанимации, так сказать, Советского Союза. Понятно, что это невозможно, но возможно ли создание какого-то нового союзного государства, куда может войти и Абхазия?
– Вы знаете, реанимация Советского Союза, конечно, невозможна, потому что в Советском Союзе было 15 республик. Это невозможно сделать так, как было. Но я считаю, что создание некоего союзного государства будет соответствовать интересам наших народов. Я, как гражданин Абхазии, считаю, что это принесло бы большую пользу абхазскому народу, если бы мы были в союзе с такими государствами, как Россия, Белоруссия.
Вы знаете, на мой взгляд, человеческая цивилизация сейчас вступила в такую пору, когда форма борьбы между крупными государствами будет, с одной стороны, все незаметнее, а с другой стороны – более острой. И ее последствия будут более тяжелыми. К этому мы подошли. Сегодня для того, чтобы каким-то образом сохранить свою идентичность, проводить и сохранять свой культурный код, нужно быть или самому очень крупным государством, мощным, или иметь очень крепкие, братские отношения с таким государством. Мы очень хорошо знаем Россию – в известной степени мы росли в этом русском мире. Советский Союз – это практически и был русский мир. Нет такой цивилизации, в которой нет шероховатостей, нет противоречий. При всем при этом мы очень близки, имеем большой опыт проживания в единых государственных условиях. Поэтому если будет создаваться такой союз, а сегодня он есть – это союз России и Белоруссии, я думаю, что народ Абхазии с большим удовольствием вошел бы в этот союз.
– Аслан Георгиевич, что Вы не принимаете в жизни, отрицаете в человеке? С кем бы Вы никогда не подружились? И наоборот – какого человека Вы бы хотели видеть в друзьях и с какими людьми Вы находите общий язык?
– С кем бы я никогда не подружился – с людьми, которые руководствуются исключительно конъюнктурой. Сегодня им выгодно быть рядом – они с вами. Вы знаете, я – человек привязанностей. Есть люди, с которыми я рос, с кем я учился. Как мне кажется, я сохранил отношения с добрыми людьми. Мне очень нравятся добрые, отзывчивые люди, которые готовы поделиться чем-то своим во имя блага другого. А вот конъюнктурщики, люди, которые действуют, исходя только из своих собственных интересов – они мне несимпатичны, я с такими людьми не хочу дружить.
– А каких Вы признаете и кто Ваши друзья?
– Мои друзья – это люди чести, люди добрые. Мои друзья тоже ошибаются – и я ошибаюсь. Это люди, которые никогда никому осознанно не сделают плохо, для того чтобы обмануть кого-то, извлечь выгоду, подставить и что-то получить из этого.
– Вы не приемлете корысть.
– Да. В основе – это же смертный грех. Из-за корысти, из-за жажды наживы происходит 90%, а может быть, даже больше преступлений. Я этого не приемлю.
– Аслан Георгиевич, Вы ходите в церковь? Вы – верующий человек?
– Да, я хожу в церковь. Раньше у меня была квартира, и моя спальня окнами выходила прямо на купол нашего кафедрального храма. Сейчас, по соображениям безопасности, я там не могу жить, живу в резиденции, а там церкви нет. Но все равно я стараюсь ходить в храм почаще. Я каждый день общаюсь с Богом.
– Это очень приятно слышать. Вы счастливый человек?
– Конечно, да!
– В чем Ваше счастье?
– Знаете, мое счастье в том, что у меня есть возможность, в отличие от огромного количества людей, свои знания, свой потенциал, свои умения приложить для того, чтобы людям в Абхазии жилось лучше.
– Но, наверное, Ваше счастье и в Вашей семье?
– Да. Мой сын, к сожалению, пока еще не женат. Надеюсь, это произойдет. У меня одна внучка – маловато. Но думаю, в этом плане все будет хорошо. Поэтому счастье я вижу в результатах созидания. И оно должно быть для всех жителей Абхазии, для всех тех, кто приносит сегодня в свой дом хлеб и делится со своими детьми, тех, кто рожает, воспитывает этих детей, чтобы они были счастливыми, достойными сынами нашей Родины.
– Большое спасибо за очень интересную беседу. И я надеюсь, что она первая, но не последняя.
– Надеюсь. Спасибо Вам большое.
Беседу вел Григорий Анисонян
