Интервью с известным журналистом и режиссером
– Ашот Егишевич, недавно в Санкт-Петербурге завершился очередной форум «Диалог культур», который проходил уже в 16-й раз. Основные его участники – молодые журналисты со всего мира. Но в связи с сегодняшней геополитической ситуацией не все страны смогли принять в нем участие, особенно из Европы. Насколько сегодня «Диалог культур» востребован? И на каком уровне прошел этот форум?
– Да, состоялся 16-й форум «Диалог культур». Благодаря поддержке фонда «Русский мир» мы собрали большое количество молодых журналистов из постсоветских стран – от Молдавии и Белоруссии до Грузии и Армении, Казахстана и Узбекистана. Практически все страны постсоветского пространства были представлены. Хочу сказать, что вопрос правильный, потому что в это непростое время проводить форумы становится все труднее. На самом деле наши коллеги из дальних зарубежных стран, из Европы даже из-за логистики, не только из-за санкций, не могли к нам добраться. Я начал свое выступление с того, что в этом же зале, в Эрмитаже, Иосиф Орбели, директор Эрмитажа, 10 декабря 1941 года вместе с Борисом Михайловичем Пиотровским провели конференцию, которая была посвящена творчеству Алишера Навои. В этот день встали все трамваи, потому что было обледенение. В зале было +12 градусов. Людей вызывали с фронта, ведь Ленинград был в блокаде. И люди удивлялись: «Окружение, а они нашли время…».
Удивительная вещь: когда я готовил фильм про Эрмитаж, то наткнулся на эту историю – приглашение на конференцию, посвященную 500-летию Алишера Навои. Когда говорят, а время ли проводить форумы, диалоги… Да, время, если Орбели и Пиотровский нашли время 10 декабря 1941 года, во время жесточайшей блокады Ленинграда, провести конференцию – вспомнить Алишера Навои, узбекского поэта… Это и говорит как раз о силе русского кода, привечающего культуру другого человека. И когда мы говорим о Санкт-Петербурге, о культурной столице, мы же подразумеваем не только условные дома, великую архитектуру. Мы подразумеваем и поступки жителей города на Неве, которые их совершают. Это тоже говорит о том, что эти люди живут, они делают этот город культурной столицей своими действиями: заменяют «отмену культуры» диалогом культур. В целом форум прошел довольно интересно, сами участники отмечали, что все удалось.
– Сколько стран участвовало?
– Участвовало 11 стран. Впервые участвовали молодые журналисты из Луганска и Донецка. Одна молодая корреспондентка даже расплакалась, потому что она 15 лет не выезжала никуда и сейчас впервые выбралась в Эрмитаж. Она отметила, что не могла и мечтать об этом, после чего заплакала и не смогла закончить выступление. Но самое главное в этом диалоге в евразийском пространстве то, что молодые журналисты выехали за пределы музея и создавали свои истории о современной России. Самая важная вещь в журналистике – это когда ты открываешь для себя свою собственную Россию, на своем родном языке, передаешь это своей аудитории. Это исключает фейки и посторонние инсинуации. Судя потому, что все эти репортажи прошли в разных странах, я думаю, что диалог состоялся и он продолжится в этих странах. В этом ключе форум оказался удачным.
– Как показали себя участники из Армении?
– Замечательная команда была. Ашхен Самвелян из информационного агентства «Арка» довольно интересно выступила.
Были корреспонденты и оператор – талантливые молодые представители телеканала «Армения», они сделали очень интересные репортажи. По ощущениям, что происходит в СМИ Армении, в самом медиапространстве республики – армянская журналистика шагнула далеко вперед. Здесь свобода слова возведена в самый высокий ранг, иногда даже в ранг чрезмерности. Помните, как у Дереника Демирчяна – чувство меры не должны заменять чрезмерностью.
– Мы говорим о журналистике, в частности, о журналистике в Армении. Вы видите разницу в журналистике сегодняшней и той, которая была 10 лет тому назад? В чем ее отставание или опережение? Есть ли новые идеи и в чем это выражается, по Вашему мнению – опытного журналиста, публициста?
– Во-первых, меня радует безудержная свобода слова в армянских СМИ. С одной стороны, это хорошо. Но с другой стороны, начиная от оппозиции, заканчивая премьером, бывшими президентами – про всех потоком идут разоблачительные статьи. Иногда наотмашь, и разворачивается безудержная вакханалия, что мне не нравится. Мне больше по душе объективная информация, которая просто оценивает факты и передает их. А не личностные оценки физическому поведению или политическим инсинуациям, историям, связанным с личной жизнью разных лидеров. А так, за 10 лет армянская журналистика раскрепостилась, она стала интересной. Но армянская журналистика, как и всюду сейчас, уходит в социальные сети. И самовыражение в соцсетях Армении – это уже не привилегия отдельных личностей, заработанная в общественной жизни, а просто норма для любого, что и поднимает планку безудержности. Там можно опубликовать все что угодно. Те люди, которые больше управляют и находят себя в социальных сетях, фактически владеют умами в республике. Если мы подойдем к профессиональной журналистике, издаваемые газеты, тиражи русской прессы не превысят 1,5 тысячи. Вы тоже главный редактор и понимаете, что это практически ничто. Я не говорю о печати на армянском языке, которая издается в стране. Но мне кажется, там тоже ни шатко ни валко.
– Хочется перейти от журналистики, информации к более сложным проблемам. Вооруженные силы Азербайджана находятся на территории Армении. Начиная с 13 сентября погибли уже 233 армянских военных. И есть еще без вести пропавшие, а значит, цифра не окончательная. Как я уже говорил, вооруженные силы Азербайджана контролируют часть территории Армении. Как, на Ваш взгляд, может восприниматься эта ситуация диаспорой – российской или американской?
– Я не думаю, что в рамках одной маленькой беседы я на этот настолько щепетильный и основательный вопрос смогу ответить. Это очень долгий разговор. Недопустимо, когда часть твоей территории захвачена агрессором. Это понятно. Понятно также, что все армяне думают об этом одинаково. Здесь вопрос в том, что надо делать.
Я хочу сказать, что мы каждый раз находим причины. Там нефть, у того армия… Мы каждый раз стараемся находить причины. Вроде как объективные. Но мы должны вспомнить одну важную вещь, особенно власти предержащие: утром перед тем, как выпить чашку кофе, нужно посмотреть на карту мира и место Армении. Каждый человек, занимающий ключевой политический пост, просыпаясь утром, обязан напоминать себе геостратегическое положение своей страны.
И каждое утро пусть начинают с этого, разглядывая свое родимое, геополитическую точку. Геополитическая ситуация у Армении всегда была непростой. И мне кажется, Еревану надо сосредоточиться на себе и идти вперед шаг за шагом. И прежде, мне кажется, надо строить свою боеспособную армию.
Сначала построить один батальон, потом, наверное, второй, третий. После перейти к построению полка. И Вы правы, дипломатию надо поднять на новый высокий уровень. Дипломатия должна работать круглосуточно. И прежде всего уметь формировать свою национальную повестку и ее продвигать.
Меж тем до сих пор отсутствует независимая всеармянская экспертиза – о 44-дневной войне. Нет объективного анализа, почему это произошло. Условно говоря, сейчас готовим Конституцию. Почему не собрать замечательные умы со всего мира. Я помню, в 2011 году четвертый президент Армении на выступлении в Лондоне выдвинул такой термин: «Армения – глобальная нация». Почему мы иногда забываем, что мы – глобальная нация, не используем силы этой глобальной нации?
– Вы имеете в виду диаспору?
– Конечно. Я же говорю, что Армен Саркисян выдвинул этот термин. Говорить мало, надо еще использовать это. Известно, что около трех миллионов армян проживают в России. Это люди, которые достигли своей новой истории не потому, что они армяне, а потому, что они умные и их наработанный опыт, востребованность не всегда были связаны с Республикой Армения.
Шансонье и композитор Шарль Азнавур в свое время сказал фразу, которая стала крылатой: «Я на сто процентов француз и на сто процентов армянин». Из 11 миллионов армян 8 миллионов живут за пределами Армении. Более того, 5–6 миллионов ныне живущих армян не родились на территории этой страны. Но я убежден, что Армения – родина для всех армян, в том числе для тех, кто никогда там не был.
– Что такое востребованность для Вас?
– Если меня спросят о главных чертах армянина, особенно проживающего не в Армении, то я назову две – «востребованность» и «упругость». Востребованность – она в крови. Как христианство. Как библейский Арарат. Востребованность – залог выживания. Память о годах геноцида и резни заставляет армянина в любом обществе доказывать свою нужность, незаменимость, то, что с ним интересно, надежно, что ему можно доверять. Армяне находят себя и процветают и в России, и в США, и во Франции, и во многих других странах. Полагаю, и в Австралии им живется неплохо.
Исторически так сложилось, что многие армяне родились, жили в Российской империи и прежде всего своим трудолюбием вносили большую лепту в
обустройство и экономику страны от Крыма до Биробиджана. Не зря по повелению Екатерины в 1770 году в целях ослабления Крымского ханства Суворов переселил все армянское население полуострова в Азовскую губернию. Та же Маргарита Симоньян, будучи уроженкой Краснодара, в 25 лет возглавила Russia Today и создала один из крупнейших телеканалов в мире. Это говорит о высокой востребованности и умении этих людей. Вот в чем весь вопрос. Если мы хотим поговорить с тем или иным человеком, сначала должны понять, чего достиг этот человек, какие у него были возможности, что он сделал. Мы потом начнем с этим бэкграундом считаться, научимся понимать и слышать этих людей и после выдвигать свои убедительные аргументы.
– Как мы сможем понимать, если Маргарите Симоньян не разрешают въезд в Армению, она персона нон-грата. Когда человека, который инициировал в 1995 году в Госдуме России признание геноцида армянского народа, Константина Затулина, тоже объявили персоной нон-грата в Армении? Как мы можем говорить об интеграции диаспоры? Из Франции приезжают люди – им не дают пройти в город, из аэропорта они вынуждены вылетать обратно. Почему все молчат, это никого не беспокоит? Есть отдельные выступления, но на этом все успокоились. Это одна из главных причин. Надо как-то найти причины подобного отношения. Мы только радуем врагов этими запретами на въезд наших соотечественников и друзей армянского народа.
– В Армении новая молодая бюрократия, которая допускает очень много ошибок. И еще – я не могу назвать диаспорой армян, которые живут в России. Потому что для меня Лазаревы и Айвазовский – это не диаспора, братья Орбели – это не диаспора. Карен Шахназаров – это не диаспора. Они все и многие другие – это уникальные личности, творящие историю России.
– С моральной точки зрения Вы правы, но формально это так.
– Нет, не только с моральной. Важно понимать эту разницу. Лорис Меликов – это не диаспора. Он часть Российской империи, он воевал всю свою жизнь за Россию. 49 тысяч квадратных километров в XIX веке присоединил к территории Российской империи. Он два раза брал Карс. Кстати, многие не знают, что после взятия Карса в 1853 году его обменяли на Севастополь. Это творец славных русских побед, как и остальные великие армянские генералы России! Для меня это имеет принципиальное значение. После развала СССР в Россию приехало много армян. Здесь тоже важна история. Фактически около 1,5 млн армян переехали в Россию. Выезжали в Америку и во Францию, но большее количество переехало в Россию. Никто не спрашивает, почему так. Потому что они Россию считали частью своей родины. Вспомните, мы в детстве писали: «Столица нашей Родины – Москва». Они приехали, потому что они реально чувствовали себя частью огромной страны. И это важный и определяющий был выбор. Фактически они присоединились к тем армянам, которые проживали здесь испокон веков, не в одном поколении, выбравшим жизнь в русском языке.
– Комиссар по делам диаспоры Заре Синанян заявил, что представители диаспоры из России, США, Франции и других стран могут участвовать в работе Национального Собрания.
– Хочу сказать, что надо идти дальше – составить двухпалатный парламент.
– Если эту идею претворить в жизнь, то, мне кажется, здесь будет интересно.
– Мы как раз говорили, что надо делать. Положение Армении непростое. С одной стороны, оно тяжелейшее, с другой стороны, оно уникальное. И старые системы и трафареты построения государства, каких-то его направлений здесь не подходят. Мы должны все строить с учетом той уникальной ситуации, в которой оказались армяне и глобальная армянская нация. И прежде всего – суметь объединить творческую энергию всей армянской нации.
– Ашот Егишевич, Вы уже переходите на тему национальной идеи, которой нет ни в Армении, ни в одной из стран бывшего Союза. Национальная идея должна быть обязательно. Вы согласны со мной?
– Охватить в широком формате будет очень сложно. Говорить за другие страны я не могу. По поводу Армении я вспомнил историю: мы встречались с Лазарем Сарьяном, когда он был ректором консерватории. Он вспоминал, как жил с отцом Мартиросом Сарьяном два месяца в товарном вагоне, когда Мясникян пригласил их в Ереван. Они жили в товарном вагоне потому, что негде было жить. Но они приехали в Ереван, и Сарьян остался в Ереване. Это в 1921 году прошлого века. Я говорю это к тому, что Армения всегда должна исходить из своего исторического прошлого и геополитической ситуации, из того, что с нашим народом происходило. Здесь и геноцид, и новое строительство. Мы должны думать о четвертой республике в качестве программы. И прежде всего возвращение выдающихся армян на родину.
Национальная идея должна заключаться в следующем. Мне кажется, что Армения без диаспоры – это армянский народ. Армения с диаспорой – это армянская нация, которую Армен Саркисян назвал глобальной. Надо исходить из этого. Есть много примеров соседних стран. Израиль, например, у которого разработаны замечательные программы, хотя бы программа «Сохнут». Мы в этих условиях должны аккумулировать все лучшее, что у нас есть, исходить из того, какие мы. Армяне – как интернет. Подумать только – 28 диалектов, практически 28 субкультур. Они существуют от Австралии до Канады – и это часть большого армянского разума, который надо использовать. Мы до сих пор не создали портал всеобщей армянской библиотеки. Нет также общего армянского канала. Я уже не говорю о многих других вещах, но исходная точка должна быть. За последний год только ленивый не высказался о ситуации в Армении. Пора бы сделать мониторинг этих высказываний, проанализировать их и составить план действий. Почему не собрать эффективный, не показной, всемирный конгресс армян? Некоторые в Армении говорят, что на форум приедет много армян из России. Ну да, потому что сложилась такая новая реальность. Тут важно подчеркнуть – 90% всех зарубежных армян, проживающих вне границ республики, не считая уже российских армян, они все равно хорошо относятся к России. Самый главный вопрос для них, чтобы Россия и Армения были в союзнических отношениях.
– Они понимают значение России для Армении. А в самой Армении проживает определенный процент армян, которые не понимают важного значения России в жизни Армении и армян.
– Все всё это понимают, но это понимание нужно выражать иногда с достоинством. Россия – тот сосед, который спасает Армению каждый день, это прекрасно понимают арцахцы, находящиеся под защитой российских миротворческих сил. Инициатива и последовательность – вот чего, по моему убеждению, не хватает армянской стороне в отношениях с Россией. Важно и для России, и для других государств, которые рассматриваются как заинтересованные страны, – для них всех нужна здоровая и сильная Армения. Прежде всего это должно быть важным для самой Армении. Метафизическая близость армянского и русского народов вовсе не философские неосязаемые материи. Ее можно и нужно наполнять конкретными действиями, конкретными проектами. Мы должны строить свою новую историю и не уповать на других или пенять на непростую ситуацию. Тем более мы должны работать больше с армянами на всех континентах, а не сокращать комитет по делам диаспоры. Мы не должны создавать очереди в армянском посольстве, когда люди хотят приобрести армянское гражданство. Знакомые сообщили, что только в Москве на полгода вперед надо записаться в электронную очередь, чтобы пойти и сдать документы. Это неправильно, глупо творить такое. Если мы даже после войны не можем принять решение, что каждый армянин вправе вернуться на родину. Почему мы создаем эти проблемы? Почему каждый армянин не может получить армянское гражданство? И почему мы не можем создать двухпалатный парламент, чтобы вторая часть этого парламента была представлена известными авторитетными армянами мира, теми, кто в своих областях являются реальными лидерами?
– Ашот Егишевич, Вы уже затронули вопрос изменения Конституции. Сегодня она допускает и 100, и 200 партий. В Китае, может, это и актуально, но когда все население около трех миллионов, иметь столько партий в стране невозможно. Это раздробление народа, нации и идей. Мы только что говорили об идее. Самое главное, где тот центр принятия решений? Сегодня его нет, где он?
– Необходимо готовить Конституцию с привлечением лучших умов, она должна быть квинтэссенцией философии, юриспруденции, той истории, которую мы прожили и пережили. Но ни в коем случае не подогнанной под одного человека, как дорогой костюм. В свое время Серж Саргсян совершил большую ошибку: сделал Основной Закон страны удобным для себя лично, и мы все свидетели, к чему это привело. Нужно создать Основной Закон качественно и один раз, на все времена, с учетом постоянных интересов не только Армении, а всей армянской нации.
– Для того чтобы все это имело легитимность, это должно инициировать правительство. Чего оно не хочет делать, на мой взгляд.
– Если будут подсказки и серьезные разговоры об этом, то и оно согласится. Это в его интересах тоже. Любое правительство – уходящая натура. Как и отдельная личность. У личности есть одна проблема, и она неразрешимая – возраст. Мы уходящая натура. Да, отдельный человек всегда играет роль, когда он жив. Но вот его время закончилось, а несовершенный Основной Закон остался.
Армения и армяне – понятие константы. Каждый раз мы не только смотрим на карту, на место маленькой Армении, но и спрашиваем себя. У Кеннеди были замечательные слова: «Что ты сделал для Америки?» Пора у каждого спросить: а что ты сделал для построения четвертой республики? Это тоже национальная идея.
Недавно я узнал, что за 2021 год Армения поднялась в рейтинге Международного индекса счастья. Мы находимся теперь на 86-м месте между Кот-д`Ивуаром и Непалом. Казалось бы, почему мы стали счастливее именно сейчас, в такие тяжелые времена? Упругость – вот она. Вопреки всему! Впрочем, что такое вообще счастье страны? Любой страны.
Если бы мне нужно было узнать, счастлива страна или нет, то первым делом я бы поинтересовался, много ли в стране страха. В Ереване человек мало чего боится и мало тревожится, может, поэтому многие и переезжают сюда жить.
– Счастливая страна – это счастливая семья. Если возможно счастье семьи в стране, то и в государстве в целом – тоже.
– Замечу, армяне, по опросам про самые счастливые страны и прочее, даже после 44-дневного кошмара войны поднялись на 30 ступеней. Наблюдатели проанализировали и пришли к выводу, что даже после всех потрясений опрашиваемые респонденты не сломлены и не боятся за будущее своих детей. Для армян дети – это великое, как и для многих народов, поскольку мы люди старых принципов и старых ценностей. Семья – это папа, мама, дети.
– А не родитель №1, родитель №2.
– Да-да. Мы именно традиционной семьей всегда сильны. Каждая семья – очаг и крепость. В любом ереванском доме или квартире стоит обычно фортепиано. Армяне наряду с мебелью покупают фортепиано – ребенок должен играть, даже если у него нет слуха. Но родители верят своему несмышленому чаду и просто безумно его любят. Каждая квартира – верх какого-то убранства, каждая. Но достаточно выйти в подъезд или во двор – и мы видим разлад той культурной солидарности, которая должна происходить в социуме и в системе социального общежития. Мне кажется, эта история семьи, внутренней крепости семьи может стать частью национальной идеи. Особенно гипертрофированное отношение у армян к детям. Мне кажется, семья как основа всего, как и в любой стране, – это опора. Родителей чтят, дети поддерживают родителей. Это такая великая традиция семьи, которая может стать частью национальной идеи, и не только в Армении.
– Ашот Егишевич, Вы давно живете в Москве. Хорошо знаете жизнь не только в столице, но и по всей России, потому что ездите по всем городам в связи с профессиональной деятельностью. Вы встречаете наших соотечественников, живущих во многих городах: в Сочи, во Владивостоке, в Санкт-Петербурге… Скажите, как армяне сегодня интегрированы в российское общество? Я и Вы – мы учились в русской школе, это нам не помешало в совершенстве знать армянский язык. Сегодня русский язык очень ограничен в Армении. И сегодня не только русского языка мало в стране и многие плохо знают русский, но и сам армянский язык пострадал. Хотелось бы узнать Ваше понимание этой картины как человека интеллектуального, который смотрит на жизнь не по прямой линии, а со всех сторон.
– У Вас три составляющих большого вопроса. Я много ездил по стране. Мы снимали фильм в Хабаровске. Вечером после съемок в час ночи мы спустились на набережную Амура, и позади я вдруг услышал армянскую речь. Полночь, набережная, никого нет, холод, и по-армянски обсуждают: «Пашинян, Саргсян…» – то есть один был на стороне Пашиняна в далеком Хабаровске. Люди обсуждают политическую обстановку в Армении. Как раз был период, когда свергали власть и так далее в 2018 году. Я подошел, поприветствовал их по-армянски, засмеялся и спросил: «Вы чего среди ночи политику тут обсуждаете?» «Волнуемся! А как без этого жить?» – ответили мне прохожие армяне, которых разделяло с родиной 10.000 километров. Все, что происходит в Армении, волнует соотечественников во всем мире.
Далее. В физике есть теория упругости. Есть такая история, когда любое тело помещено в другую сферу или под пресс, и оно после всех манипуляций возвращается в первоначальную форму. Когда спрашивают про армян, мне кажется вот эта упругость, и востребованность, и доказывание своей нужности – это в крови. Если мы говорим армянство, я ощущаю это понятие. Около трех миллионов армян проживают от Хабаровска до Калининграда. И все они в основной своей массе именно в России нашли возможность применить свои навыки и знания. А многие из них доказали свою исключительную востребованность в российском обществе. Возьмем пример Юрия Оганесяна, Тиграна Худавердяна, Артура Джанибекяна, Рубена Дишдишьяна, Рубена Варданяна. Это люди, которые достигли своего места благодаря своему таланту и благодаря своему характеру, и конечно, востребованности.
Я не знаю ни одного армянина, который хочет, чтоб было плохо с армянами и со страной. Но у каждого свое сознание, свое понимание, каждый по-своему видит. С человеком надо говорить и слышать его. Он может не согласиться, очень возможно. Говорить надо. И стремиться, если думаешь, что он не прав, убедить. А не рубить сплеча. Это касается и нас всех, которые проживают в России. Не только армянской власти. Тут улица с двусторонним движением.
– Я имел в виду, как сегодня в Армении воспринимают армян России. И второе, почему сегодня русский язык не преподается в том количестве, как преподавался в советское время. Мы ведь знали и русский в совершенстве, и армянский.
– Вопрос правильный, но я хочу идти дальше. Мы знаем о новой реальности. Более 100 тысяч россиян переехали жить в Армению.
– Да, за последние несколько месяцев.
– Да. Мне уже там наблюдатели говорят, что 75 тысяч счетов открыто в армянских банках. Специалисты новых технологий и наукоемких профессий. К чему я это? Знаю наверняка, что уже открываются школы с русским языком, детские сады. Это очень интересный феномен. Конечно, россияне выехали и в Казахстан, и в Узбекистан, и в Грузию. Но здесь неординарно то, что большое количество россиян выехало в маленькую Армению. Поймал себя на мысли, что утром, когда пошел позавтракать, прошелся по Еревану, слышал повсюду русскую речь, иногда перебиваемую ереванским говором. Это меня удивило. Такое ощущение было, что я нахожусь в Москве. Из этого тоже надо делать выводы и власти, и обществу и в Армении, и в России. Потому что это говорит о совершенно новой истории взаимоотношений, когда россияне «своими ногами» проголосовали за Армению.
– Ашот Егишевич, что Вы пожелаете нашим читателям в преддверии Нового года?
– Ваша газета не только для армян, она интересна и армянам, и всем россиянам. Важно, что на страницах «Ноева Ковчега» мы находим уникальную историю, особенно факты которые связаны с историей армянского народа. С историческими событиями, с историей взаимоотношений Армении и России. Мне кажется, они дорогого стоят. Потому что мы всегда должны это помнить. И конечно, вашему новому поколению читателей я хочу пожелать, чтобы они стали частью жизни газеты, пусть она будет для них нормой. Может быть, не каждый день, но раз в неделю посмотреть, что публикуется на страницах Вашей газеты.
Я хочу всем пожелать в эти непростые времена, где мы живем в новой реальности зачастую с непредсказуемой перспективой, оставаться человеком, быть в диалоге прежде всего с самим собой и друг с другом, проявлять солидарность, протягивать руку своему другу, своему соплеменнику, своему соотечественнику, человеку другой культуры.
У личности должна быть возможность чувствовать себя частью общества, ощущать себя нужным, важным и опять же востребованным.
Счастлива та страна, где мало хамства, пренебрежения, равнодушия. Стараться быть просто на своем месте полезным и нужным.
Вольно выражать свои мысли, делать то, что считаешь нужным, творить, вести бизнес, не посягать на свободу и достижения другого.
И наконец, общественная солидарность внутри самой страны. Не отчаиваться, потому что уныние – это грех.
Убежден: в это труднейшее время необходимо собрать Всемирный армянский конгресс, чтобы армянская нация смогла услышать сама себя, увидеть общее будущее, сердцем которого, главным проектом станет Четвертая Республика, счастливая и обновленная. Можно ли сегодня говорить о счастье всерьез, когда оптимизма еще меньше, чем солидарности? Да, именно сегодня!
И закончить хочу словами Паруйра Севака: «Мы есть и будем. Пусть родятся дети».
Беседу вел Григорий Анисонян
