Интервью с известным политологом и востоковедом Каринэ Геворгян.
– Каринэ Александровна, спасибо, что приняли наше приглашение. На Южном Кавказе сложилась ситуация, которая волнует всех – меня, Вас… И чем дальше в лес, как говорится, тем больше дров. Как Вы оцениваете эту ситуацию после выхода населения из Нагорного Карабаха, после многотысячных митингов, которые в последние дни проходили и проходят в Ереване, в Тбилиси, да и после сближения России с Азербайджаном, особенно в последнее время?
– В Вашем вопросе я обнаружила только одну оценочную позицию – это сближение России с Азербайджаном. Я считаю описательно это слишком литературно. Что, Азербайджан на глобусе куда-то сдвинулся или Россия куда-то сдвинулась? Это не так. Поэтому это очень такая именно оценочная позиция.
– Да, конечно, я не географически имею в виду.
– Я понимаю, политически. Тем не менее это все равно оценочная позиция. Потому что одни ведомства сближаются, другие, может быть, отдаляются. Одни представители власти сближаются, другие, наоборот, имеют друг к другу серьезные счета. Я не думаю, что все так однозначно, даже когда все достаточно благополучно в отношениях межгосударственных в комплексе – и политических, и экономических, и социальных, и культурных. Не будем это упрощать.
Что касается происходящего. Мы переживаем, сердце сжимается, я вот читаю заголовок «Ереванскую консерваторию выселяют», а там первый курс оканчивает на отделении вокала моя внучка – оперный вокал.
– А что, это для Вас новость?
– Нет, не новость, я сразу была поставлена в известность. Я стала об этом говорить – моя внучка говорит, что невозможно объяснить этим людям. Мы пытались объяснить, что консерватория выстроена рядом с Театром оперы и балета в связи с тем, что мэтры, работающие в оперном театре, имеют возможность пешком очень короткое расстояние пройти…
– …да, в течение 5–10 минут.
– Даже меньше. До консерватории, ибо они там преподают! А сами студенты консерватории уже на 1-м курсе начинают работать в хоре, подтанцовке, в оркестре оперного театра… Поэтому нельзя разрывать эти два взаимосвязанных объекта! Но я сказала: «Послушай, если из консерватории делают люкс-отель, по всей видимости, из оперного театра будут делать казино и бордель! Поэтому зря вы переживаете. Оперному театру грозит та же судьба». Это великолепная школа, безусловно, и инструментальная, и вокальная, кстати, потому что на сегодняшний день в мире мы знаем несколько ведущих голосов именно ереванской музыкальной школы. Конечно, это начинание преследует цель просто уничтожить школу. Это понятно.
– Еще вопрос стоял об Академии наук, о здании Академии наук… Так что все здесь не случайно…
– Видимо, цель – да, ликвидация.
– Дойдет ли очередь до Матенадарана, ведь все совершенно не случайно…
– Да, там же прекрасные холодильные установки для сохранности рукописей и так далее – ну, будут использовать в коммерческих целях. Или кладбище какое-нибудь супердорогое устроят в тоннелях и катакомбах Матенадарана, которые расположены в скале. Кстати, помните, в основном пленные немцы их строили, и строили хорошо. Это очень серьезный объект, технически, инженерно обеспеченный. Это огромное хранилище. Ну, а рукописи можно продать – это же понятно, архив. Ведь закрывается национальный архив! Армянский национальный архив – очень серьезное заведение. Знаете, вот говорят, богатство Армении – понятно, люди, объекты культурного наследия и так далее. Но никто почти никогда не упоминал архивы. А за ними охотятся, за армянскими архивами. В том числе за архивами Матенадарана.
Так вот, я вернусь и сразу скажу одну вещь, для того чтобы не отнимать Ваше время и отвечать четко на Ваши вопросы. Потому что отвечать на них, не учитывая макрополитическую, макроэкономическую ситуацию на всем глобусе, ну почти невозможно. А я начала описывать, как я отношусь к тому, что сейчас происходит, потому что мы знаем с Вами, что на российских федеральных каналах, да и не только, естественно, на многих медиаресурсах обсуждается вопрос, быть ядерной войне или не быть ядерной войне. Это более актуальная тема. Южный Кавказ не является актуальной темой для российских средств массовой информации.
– К сожалению.
– Это для нас, может быть.
А теперь давайте отнесемся к этому как российские граждане. Давайте рассмотрим ситуацию на глобусе, которая и есть тот контекст, в котором развивается ситуация на Южной Кавказе. Я сегодня разместила файл на своем телеграм-канале «Каринэ Геворгян. Избранное», и вот там все есть – как я отношусь к этой макроситуации, которая каждую секунду грозит сорваться в штопор и смести всё и вся, включая и Южный Кавказ.
– Да, это на самом деле очень серьезно.
– Вы понимаете, о чем я говорю.
– Да, конечно. Но возвращаясь все-таки к нашему вопросу – каково положение в Армении?
– Да, это была моя пространная преамбула, а теперь я четко отвечаю на Ваш вопрос.
– Давайте тогда начнем с митингов в Ереване, во главе которых стоит архиепископ Баграт Галстанян, народ их поддерживает. Сначала было много народа, сейчас меньше – то есть такое волнообразное народное движение. По Вашему мнению, это народное движение приведет к какому-то результату?
– Несомненно. Я попробую объяснить, почему я так считаю. Но начну я все же с Грузии, где мы тоже видели оппозицию, оплаченные НКО, провокации, украинских «десятников», которые среди этих протестующих были, и так далее. Совершенно очевидно, что управленческая и провластная элита в Грузии, в некоторой степени для многих неожиданно, в общем оказалась адекватной вызовам момента. И первое – они не пошли на санкции против Российской Федерации, несмотря на отсутствие дипломатических отношений. А второе – явно поняли, что любая попытка подчиняться диктату Запада в социокультурной сфере – это смерть. И они с ней не согласились, невзирая ни на какие коврижки.
Безусловно, этому способствовало еще и то, что главу и, собственно, вдохновителя и создателя партии «Грузинская мечта» Бидзину Иванишвили американцы сильно обидели. Они как-то впопыхах, видимо, не догадавшись, чем это может быть чревато, арестовали его капиталы на Западе. И я не думаю даже, что он о них так уж сожалеет. Хотя обидно – 2 миллиарда все-таки не копейка. Я имею в виду в долларовом эквиваленте. Но что-то подталкивает меня к мысли о том, что он – игрок, игрок очень серьезный. И он, к счастью, оказался не просто бизнесменом, а гораздо выше – политиком. Потому что психология бизнесмена и психология политика – это две большие разницы, как говорили одесситы. И обратите внимание – я сейчас подхожу к армянскому вопросу! – что в Грузии эта позиция была поддержана Грузинской Православной Церковью. Которой тоже в определенной степени угрожала потеря позиций в обществе в связи с насаждением трансгендерства. Я помню, что никакой другой более актуальной темы не было о Грузии (я читала западные материалы), как «бедственное положение трансгендеров в Грузии»!
– Зная при этом, как грузины агрессивно настроены против всего такого.
– Не в этом дело, я даже сейчас не обсуждаю этого.
– Ну не признают ни армяне, ни грузины, вообще никакие кавказские народы!..
– Я грузинскую идентичность сейчас не обсуждаю, но я просто обратила внимание!.. Ну, помните, это как «положение гомосексуалистов в Чечне». Для нормального человека, который понимает, что такое Чечня, который понимает, что такое Грузия…
– …это же смешно!
– Это ничего, кроме саркастической улыбки вызвать не может. Я понятно сейчас говорю? И вот Церковь в том числе имеет определенные активы в стране… Я ни в коем случае не обвиняю и не осуждаю – у Церкви должны быть материальные активы. И она ими владеет, это важно! Да, это казна народа. Они не имеют личного имущества серьезного и, кроме всего прочего, покидая этот мир, в гроб с собой не укладывают эту собственность. И она остается, естественно, во владении самого института Церкви. У Армянской Церкви – перехожу дальше – активы побольше, чем у Грузинской Церкви. В мире. Так сложилось исторически, и не только в связи с относительно недавним для армян расселением и созданием диаспоры, или, как армяне говорят, спюрка, по всему миру, а гораздо раньше. Я напомню, что, например, армянский монастырь евангелиста Матфея на крайнем Востоке – это озеро Иссык-Куль, вообще-то говоря.
– Да, и индийские армяне имели очень большие накопления.
– Да, в Калькутте и так далее. Вообще-то если говорить о Великом Шелковом пути – с Востока на Запад и с Запада на Восток, – то армяне там имели очень серьезную составляющую. Поэтому у Армянской Церкви исторически очень большие активы. В нынешней ситуации, когда 90% мировых долларовых активов – напечатанных, ну, вернее, созданных на компьютере, – да, не обеспечены ничем, а власть остается пока еще в руках такого инструмента, как государство США с его Пентагоном, с его базами по всему миру, то они сейчас как подорванные ищут, во что бы эти свои пустые деньги вложить. И у кого-то надо эти активы отбирать. Поэтому их надо отбирать у Ватикана, у Армянской Церкви. Ну, Грузинская – это, может быть, и мелочь, но по ходу дела «и эти сгодятся». Только, ради Бога, грузины, не обижайтесь на меня, это шутка, может быть, и неудачная. Но я уверена в том, что активы этих двух Церквей несопоставимы сейчас.
– Но тем не менее и те и другие пригодятся американцам.
– И те и другие пригодятся, да. А у них какие активы? Недвижимость, земля, артефакты и драгоценности. Так? Да, артефакты и драгоценности долго ликвидны – но ликвидны. Знаете? А Ватикан – там сколько произведений искусства всего хранится? Да и архивы у этих Церквей очень ценные. Архив – это, кстати, тоже актив, и очень серьезный.
– Переходя к Армении, хотелось бы добавить в этом случае, что правительство Армении сегодня хочет обложить налогами Армянскую Церковь.
– Да она и так платит налоги, она не освобождена от налогов.
– Нет, они хотят ужесточить налоги, какую-то подвести правовую базу и так далее.
– Давайте про правительство Армении. Без оскорблений в их адрес, которые я на самом деле часто слышу.
– А мы не оскорбляем, мы констатируем факты.
– Они живут инерционным сценарием, представлением о незыблемости доминирования Запада в лице великолепного и возрастающего в своей мощи и красоте государства Соединенных Штатов. То есть, иными словами, Запад для них – это предмет веры, их там обучали, то есть они не обладают компетенциями, и они следуют вот в этом инерционном сценарии того самого, сейчас уходящего Запада. Им бы не помешало, может быть, почитать некоторые статьи таких умных консервативных британских колумнистов, как Алистер Хит. Который откровенно написал, что все империи рушатся, вот американская катится с горы и в тартарары, извините за рифму. Но они этого не понимают! Они думают, что да – есть два глобалистских центра – Вашингтон с федеральной резервной системой и Лондон с банком международных расчетов в Базеле. Они даже не догадываются, что эти две системы сейчас находятся в конфликте, причем в жестком очень конфликте – и кстати, этот конфликт проецируется на тот самый Южный Кавказ. И на весь макрорегион Ближнего и Среднего Востока. Кстати, и на Украину тоже.
– Конечно, в первую очередь на Украину.
– Значит, смотрите, что мы имеем. Деградирующего доминанта, деградирующего в двух ипостасях. Когда мы говорим «США», надо понимать, что это национальное государство Соединенные Штаты, сторонники Трампа дерутся с глобалистами в Соединенных Штатах, со сторонниками Байдена. Я понятно говорю?
– Конечно.
– И те и другие американские борются с лондонскими – и те и другие при этом находят консенсус для того, чтобы обобрать всех остальных, кто ершится, как Россия, Китай, Индия, ну и по мелочи, не знаю, Саудовская Аравия опять же. Понимаете, это можно и дальше обсуждать.
– Что делать?
– Прежде чем что-то делать, принимать решение, куда бежать, в кого стрелять, нужно представить себе ту картинку, которую я как-то туманно попыталась Вам обрисовать. Этого мало. И для этого нужны гении и герои, которые решатся на прорыв. Потому что ситуация, как я написала, опять-таки патовая. И кризис не может быть вечным. Состояние кризиса всегда неустойчиво. Кстати, если апеллировать к медицинской терминологии, какой выход из кризиса? Или выздоровление, или, извините, летальный исход. Правильно?
– Да.
– И здесь то же самое. Мы в кризисе. И – или выздоровление, или летальный исход. До бесконечности такое вот состояние не может длиться. Что-то послужит толчком. И мы видим, как медленно нарастает, может быть, и не хотят все стороны этого, но эскалация неизбежна, она перестала быть подконтрольной тем самым центрам, о которых мы говорим. На что, собственно, может рассчитывать малая нация? А вот это, кстати, довольно интересный вопрос. И для меня позиция Церкви в Грузии и в Армении, как ни странно, открывает дверь надежде как минимум.
– Для народа это доминирующее, может быть?
– Да. Это хорошо, что иерархи Церкви не хотят потерять свои активы. Это хорошо, что они включились в реальную политическую жизнь, а не просто у себя в храме окормляют свою паству. Это хорошо, что они вышли. Грузинская Церковь тоже вышла. И заметьте, в день ЛГБТ* что было в Тбилиси? Марш, и очень массовый. День святости семьи! И там шли в церковных облачениях представители Грузинской Церкви. Теперь представитель Армянской Церкви – иерарх, я вам замечу, водит армянский народ по пустыне. Я уже который раз повторяю свою шутку, что Моисей евреев водил 40 лет, ну дайте ему хоть 40 дней поводить!
– В данном случае, Каринэ Александровна, Церковь защищает не свое имущество, а хочет и пытается защитить государственность Армении.
– Я думаю, что сыграют роль мудрость и опыт, коллективный разум и коллективное сознательное и бессознательное Армянской Церкви, которая консолидированно по всему миру поддержала движение архиепископа Баграта. Заметьте, ну нет такой епархии, которая бы его не поддержала, вот прям со всего глобуса! Австралия, Соединенные Штаты, все-все-все!
– Да, Ближний Восток.
– Да, все! Иранские две епархии поддержали и так далее. Я считаю, что сдача четырех сел, попытка демаркации, нелегитимность этого процесса – это что-то новенькое в межгосударственных отношениях. Они послужили спусковым крючком. Я думаю, что Церковь внимательно наблюдала за всеми этими процессами, которые шли и в Армении, и в диаспоре, и в мире. Я напоминаю, что уровень образованности армянских иерархов в целом традиционно очень высокий. Если я не ошибаюсь, Католикос Вазген I был доктором философских наук, именно философских. И его научные работы под светским именем – весьма серьезные, кроме всего прочего. Поэтому их широкий, глубокий исторический взгляд на события более объективен, более корректен и адекватен вызовам времени, чем у травмированного общества в Армении, вот что я хотела сказать. У архиепископа Баграта есть харизма. Не у каждого человека есть харизма. Сама реакция совета архиепископов – очень грамотная, по уставу Церкви. Они приостановили его духовное служение, но не предали его анафеме, не лишили его сана. Это нормальная практика.
– Так будет результат?
– Будет. Несомненно.
– И какой? Как Вы думаете? Какой результат может быть? Смена власти?
– Смена власти, несомненно, наступит, это понятно. Понятно, что что-то послужит катализатором этого процесса. Тогда давайте разбираться. Есть несколько вариантов. Один из них интересный и жесткий, надо сказать, поскольку ситуация оказалась не так проста, как кому-то могло показаться. То, что диаспора и центры Армянской Церкви по всему миру, все епархии и прихожане этих епархий поддержали это движение, то, я так полагаю, западные планировщики, сценаристы и так далее премьером Пашиняном недовольны. Он не сумел симпатии диаспоры привлечь на свою сторону.
– Ну как он мог их привлечь, когда при нем все связи разорвались, закрыты все институты общения с диаспорой?
– Вот знаете, для чего он это сделал? Для того чтобы элиминировать любое вмешательство в его деятельность внутри Армении – это понятно, да? Но тем самым он испортил им настроение, отношение к себе – они к нему хорошо относились, в том числе американские армяне.
– Да, в самом начале Пашиняна многие поддерживали.
– Французские армяне очень его приветствовали. И вот это разочарование – значительно более сильное, чем то очарование, которое было в начале. Это раз. А теперь смотрите, как в Соединенных Штатах, условно говоря, сторонники национального государства в лице Трампа и глобализма в лице Байдена сейчас бодаются – ну и как будут голосовать армянские общины? За кого они будут голосовать? А их там 2 миллиона. Это не то, что можно игнорировать. Это важно.
– Так за кого будут голосовать?
– А вот это вопрос. Скорее всего за того, кто поддержит начинание того же архиепископа. Меня все спрашивают: кто за ним стоит? Стоит ли за ним МИ-6, ЦРУ, Кремль? Никто за ним не стоит, кроме собственно Армянской Церкви.
– Я с Вами в этом вопросе согласен.
– Никто не верит, но это так. И даже здорово, что не верят, я очень рада, что не верят, что сомневаются. Если трезвые люди попробуют это дело оценить… Теперь вопрос. Вы понимаете, как он вовремя вышел-то? И вот эта тягомотина с этим хождением – извините, пусть он на меня не обижается, да? – она тоже необходима совершенно! Сейчас. Потому что он ходит по стране и он должен ее обойти.
– Да, с одной стороны, на площадях становится меньше людей, которые поддерживают его.
– Это не страшно. Это совсем не страшно.
– Видно, что архиепископ Баграт идет по другому пути.
– Совершенно по иному пути.
– Он не старается собрать много народу, а он старается действовать постоянно, то есть в одном направлении. Здесь тактика совершенно другая.
– Да! Совершенно верно. Теперь что касается Пашиняна – для его команды складывается критическая ситуация. Ему надо что-то делать. Диаспора безвозвратно потеряна, повлиять на голосование диаспор он не может и перестает быть нужным западным кураторам. Неважно – вашингтонским, парижским, каким угодно, лондонским… Он перестает быть интересным. Здесь несколько сценариев. Или он успеет куда-то убежать, или скорее всего единственный, кто может дать ему гарантии (ему и его семье) в случае все-таки тяжелого раздражения в обществе, наверное, это Владимир Владимирович. Больше никто. Западные кураторы могут давать ему такие обещания, но вряд ли они захотят их обеспечить.
– А зачем это президенту?
– Владимир Владимирович – очень добрый человек. И он – рыцарь по своему складу, и даже с не самыми ему симпатичными политическими деятелями… Вот мне много раз эту историю рассказывали – это легендой считается, – что он несколько раз просмотрел без купюр видео с чудовищным и отвратительным убийством Каддафи. У него психотип такой. По понятным причинам, из соображений, что такого не должно быть, он считает это крайне недопустимым. Поэтому он Януковича спасал. Ну ведь ему-то что? Ну погиб бы Янукович – и что? Нет, все-таки спасал Януковича. Может и Пашиняна спасти. И Алиева может спасти. Потому что там тоже ситуация не столь однозначная, как кому-то, может, представляется.
– Кстати, вот здесь очень важно – в некоторых Ваших интервью Вы предсказываете судьбу, будущее Азербайджана и Армении. Это, по-моему, очень интересно.
– Знаете, какую мы судьбу захотим, такая и будет. Я просто обратила внимание на то, что исторически народы жили черес-
полосно и взаимная ненависть довольно молода. Ей от силы 150 лет, а то и меньше. Невзирая на всю эту вражду, все эти поползновения Азербайджана расширить свою территорию за счет Армении – это рубка сука, на котором сам Азербайджан сидит. Потому что в принципе форматировать пространство Южного Кавказа нужно совершенно по иным лекалам и возвращаться к нормальному, постепенному снижению армянофобии, особенно в Азербайджане, где в детских садах пропагандировалось, что «армяне – наши враги». Но пока что руководство Азербайджана идет вот по этому пути. Знаете, как шутила моя прабабушка: «Никогда не просовывай голову туда, куда может не пролезть остальная часть твоего тела». Она, конечно, более брутально шутила… Но в данном случае есть такой риск.
Дело в том, что Азербайджан, конечно, молодец среди овец, в том смысле, что это и по территории, и по ресурсам самое крупное государство Южного Кавказа, но не надо забывать, что рядом в логистической доступности находятся гораздо более мощные страны, в орбиту интересов которых тот же Азербайджан попадает своими действиями. Это Россия, Иран и Турция. И здесь может оказаться как с лебедем, раком и щукой. Или, не знаю, лебедем и щукой. Скажем, Иран с Россией могут иметь схожие цели. Да, Россия пытается мягко приблизить к себе Азербайджан, но Азербайджан не может на это пойти, потому что если он пойдет на это сближение всерьез, то получит санкциями по голове. И в общем-то показательно, что за последнее время до 60 миллиардов долларов частных капиталов «убежали» из Азербайджана. Это означает, что люди не уверены в будущем страны. Это один из показателей очень серьезных. И «убежали» они не куда-нибудь, а в британские офшоры, как я понимаю.
Ну что еще можно сказать по этому поводу? Что за время своего правления Ильхам Алиев покупал оружие – дорогое, эффективное – для того, чтобы победить Армению. И не ставил перед собой целью такую фундаментальную задачу, как обезопасить страну от технических аварий. Я имею в виду Мингечаурскую плотину, которую нужно было построить новую, а ее не построили. А там воды столько же, сколько в Севане. И она находится на достаточной высоте. О ее аварийном состоянии я читала еще в 90-е, причем из азербайджанских источников. Сейчас это фигура умолчания, об этом просто неприлично говорить. Нужно строить новую – это дорого и долго. Успеет – ну, я ему желаю построить, потому что просто полстраны снесет потоком воды, не говоря уже о людях. Это будет и гуманитарная, и экологическая катастрофа. Которая, кстати, на всем регионе отразится по понятным причинам. Никому не пожелаешь такой катастрофы.
И кстати, именно поэтому я всегда отмечала, что, невзирая на то, что достаточно было бы ударить по этой плотине чем-то серьезным, увеличивался бы риск такой катастрофы. Но никогда армянская сторона, даже в самых тяжелых обстоятельствах, даже когда гибли ее военнослужащие, этого не сделала бы. Потому что нельзя делать такие вещи. Никогда нельзя. Потому что и у тебя есть уязвимости такого же рода. Есть красные линии, которые даже со страшными врагами нельзя переходить. Но проблема-то с плотиной не решена. Поэтому я думаю, что самое удивительное – масштабы бегства капиталов из Азербайджана, они меня прям пора-
зили, это все-таки очень серьезная сумма, согласитесь.
– Так это судьба Азербайджана, а судьба Армении какова?
– Вот какую выберет, такая и будет! Дело в том, что у армянского народа на сегодняшний день, я уже говорила, пассионарный надлом. Временами он его переживает, как и любой народ.
– Пассионарный надлом по Гумилеву.
– Да, по Гумилеву. Ну, переживает армянский народ пассионарный надлом. Такой менее, может быть, яркий, но очень глубокий. Вторая половина XVIII века, да вообще XVIII век – мало кто обращает внимание на этот период, – там вроде и событий уж каких-то особо острых и не было, но армянский этнос явно в чудовищной деградации, это многие отмечают. Есть два варианта – точно так же, как выход из кризиса – или возрождаться как птица феникс, или сходить с арены истории. Многие говорят, что сходит. Ну, уже хоронили. Даже в 88-м году и в 90-м армянский народ хоронили. Все социопсихологи со всего мира говорили, что эта популяция обречена. Именно в связи с тем, что катастрофическое землетрясение, одновременно война и блокада создали условия для исчезновения популяции.
– Надежда есть? На то, что все-таки Армения выйдет из этого тупика?
– Захочет – выйдет. И для меня, скажем, то, что Армянская Апостольская Церковь вышла к народу, пошла с народом, обходит этот народ прямо по населенным пунктам… Вы много ездили по Армении? Я немало, кстати.
– Я тоже ездил.
– И часто оказывалось, что мои ереванские друзья не посещали те места, в которых я бывала. Это удивительно совершенно. Вот эта глубинная, хоть и маленькая, Армения – о ней представление у некоторых ереванских интеллектуалов очень смазанное, если честно. Там замечательные, добрейшие, необыкновенно трогательные люди, простые и неизбалованные избытком богатства, среди которых так хорошо, что, знаете, собранная дикая спаржа и яйцо из-под курочки, которая ходит там по травке, и их руками в тандыре что-то приготовленное – дороже любого деликатеса в самом дорогом ресторане. Потому что ты окружена такой любовью, такой доброжелательностью, такой радостью гостю! То, что архиепископ Баграт сейчас идет к этим людям – в этом тоже его сила и сила этого движения. Армения должна познакомиться сама с собой! Это брошенные, забытые люди, как те люди в Киранце! Надо знать свою страну! Любить и жалеть этих людей, которые там живут! На границе.
– И помогать.
– И помогать им. И поддержать их хотя бы морально! Хотя бы прийти и обнять их, поговорить с ними! Не бросать их на произвол судьбы. А не как во взаимоотношениях с властью, которая, знаете, на вертолете, как волшебник, прилетает-улетает с охраной, чего-то пообещает, а потом бегай за ними, чтобы они это исполнили. Понятно же, как это делается. Чтобы этим людям добежать до Еревана и до этого ведомства, чтобы выпросить свое обещанное!.. Вы представляете, сколько им нужно? И на кого им опираться, если даже в Ереване, где все так сконцентрировано, непонятно, к кому идти? А доверия к бывшим, скажем, руководителям тоже нет, они себя дискредитировали. И они, кстати, точно так же, как и Пашинян, с моей точки зрения, не особо понимают, что происходит в этом большом мире. И не потому, что они глупые люди.
– И народ идет к архиепископу Баграту Галстаняну, который показал, что изменения не только нужны, но и возможны.
– Да. Знаете, он, конечно, не Че Гевара, безусловно, да и мысль эта, возможно, гораздо раньше высказана…
– …да его с кем только не сравнивали – и с Че Геварой, и с Моисеем…
– Я просто помню формулировку, которую дал Че Гевара: «Будьте реалистами – требуйте невозможного!» Это очень точно.
– Спасибо, Каринэ Александровна, за очень интересную беседу.
– Спасибо Вам, Григорий Юрьевич.
* Движение признано экстремистским и запрещено в РФ
Беседу вел Григорий Анисонян
