Dialogorg.ru представляет эксклюзивную аналитику грузинского политолога, основателя Научно-исследовательского института SIKHA foundation Арчила Сихарулидзе о политической ситуации в Грузии после парламентских выборов 26 октября.
26 Октября 2024 года парламентские выборы официально состоялись в Грузии, и правящая партия Грузинская Мечта (ГМ) одержала победу, набрав приблизительно 54% голосов, а остальные четыре оппозиционных объединений приблизительно 37% голосов, что означает расстановку мандатов 89 (ГМ) против 61 (остальные). Оппоненты власти, под предводительством президента Саломе Зурабишвили, объявили результаты сфабрикованными и украденными. Более того, Зурабишвили активно продвигает на международной арене идею того, что российские спецслужбы провели операцию по «конституционному перевороту в Грузии». Однако, никаких прямых доказательство нет, как и указаний об этих правонарушениях в результатах наблюдательной миссии ОБСЕ. Оппозиция объявила гражданское неповиновение и отказалась вести диалог с властью, входить в законодательный орган и требует проведения новых парламентских выборов под администрацией международного избирательного комитета, который должен состоять из Американских и Европейских граждан. По сути, все несогласные выразили вотум недоверия к грузинским институтам в целом и не признают ни Центральную Избирательную Комиссию (ЦИК), ни прокуратуру, ни какие-либо другие местные органы власти.
По закону, максимум к 1-ому декабря новоизбранные законодатели должны собраться и обычным большинством утвердить 2/3 состава парламента, а после также обычным большинством утвердить новое правительство. Это конституционное постановление было специально внедрено, чтобы учесть нежелание местных политических партий признавать результаты выборов и обеспечить функциональность государства даже в случае тотального демарша проигравшей стороны. Следовательно, ГМ сможет не только на законодательном уровне легитимизировать новый состав парламента, но и выбрать правительство, а также назначить нового президента в одностороннем порядке. Верно, по обновленным установкам, должность президента страны перестает быть избирательной и отныне главнокомандующего государства будет назначать коллегия парламентского большинства. Вырисовывается довольно-таки печальная для местных оппозиционных сил расстановка, президент Саломе Зурабишвили через полтора месяца потеряет должность, ГМ взяла большинство, институты стоят на защите конституционного строя, а местный центральный избиратель не особо желает революционно-насильственных поползновений. Запад же, несмотря на определенную критику и откровенное недовольство победой ГМ, не готов призывать «грузинский народ» на баррикады для «защиты» демократии и свержения «пророссийской» власти ГМ. Поэтому, оппозиционные объединения и их избиратель в шоковом состоянии и до сих пор, неясно существует ли какой-то план не только протестного движения, но, в случае надобности, какой-то формы номинального признания поражения. Многие местные аналитики и представители тех оппозиционных группировок, которые не смогли пройти в парламент, утверждают, что рано или поздно протестующие законодатели будут вынуждены войти в парламент.
И все же, эти парламентские выборы указали на несколько важных аспектов грузинской реальности. В частности, что в стране есть демократия, сформировалась свое суверенное политическое самосознание и центральный избиратель, в рамках первых двух факторов, не желает видеть в стране радикальные прозападные настроения, главенствование идеологии над логикой, геополитикой и экономической рациональностью.
До начала Специальной Военной Операции (СВО) Россий на Украине, или как многие на Западе называют это войной, никто из стратегических партнеров Тбилиси не сомневался в про-демократических и проевропейских настроениях Грузинской Мечты. Да, с момента появления этой политической власти, были те, кто называл ее «пророссийской», но точно не представители политического истеблишмента Запада. Наоборот, ГМ хвалили за сбалансированный, прагматичный и умеренный подход к развитию государства, чтобы, с одной стороны, продолжить интеграцию в Западные институты, а с другой стороны, учитывать политические, экономические и геополитические реалии; и конечно же, интересы Кремля, как на Южном Кавказе, так и на всем постсоветском пространстве. Политическая система в стране шла вперед и до сих пор, по всем объективным статистическим показателям, наголову выше не только Молдовы, Украины, но и многих других Европейских стран. Это демократическое достижение внезапно исчезло из политической риторики, когда ГМ отказалась «солидаризироваться» с Украиной и кардинально изменить политику баланса в сторону агрессивной антироссийскости. ГМ, которая не могла так перепрыгнуть через своего избирателя, свою политическую платформу и национальные интересы, отказалась идти по этому пути и вскоре, по словам Западных политиков, превратилась из прагматичной прозападной силы в меркантильный пророссийский режим; а Грузия трансформировалась из лидирующей страны т.н. Восточного Партнерства ЕС, в аутсайдера. Эта лишь риторика, которая не отражает аналитические и экспертные данные, однако очевидно, что несмотря на электоральную поддержку большинства – такая демократия не понравилась стратегическим партнерам на Западе; грузинская демократия стала «неправильной». Она есть, но она «неправильная», поскольку не отражает интересов Запада. Критика Западных аналитиков, политиков и ученых по отношению к ГМ и к выборам в целом – это не демократическое отступление, а неприемлемость сравнительно демократически принятых решений и результатов выборов. Не на это надеялся Запад, когда говорил о развитии воли народа и демократических институтов. А то, что ни грузинская демократия, ни избирательный процесс не являются идеальными и далеки от совершенства – это никогда ни для кого не было тайной.
Эта «неправильная» для Западных коллег демократия, как ни странно, опирается на своеобразное суверенное политическое самосознание, которое сформировалось за последние 30 лет у основного избирателя – это люди 35 и 35+, которые создают в стране экономику и прошли сквозь огонь, воду и медные трубы. Для них постулаты о будущих великих Европейских благах – хороший грузинский тост, который зачастую означает красивое и громогласное сверхпреувеличение. Таких тостов в грузинской реальности было так много, что доверять им уже этот избиратель не готов, ему нужны определенные и четкие обещания, а что самое главное, заверения в их исполнении. Новое грузинское политическое самосознание также сыграло в плохую шутку с местной оппозицией, которая полностью опиралась на определенную часть поколения «З» и внешнюю поддержку. Вместо того, чтобы работать с внутренним избирателем и теми, кто двигает страну вперед, оппоненты власти проводили религиозно-идеологические собрания в Тбилиси с учениками и студентами ВУЗов, которые не создают никакой капитал; более того, было больше поездок в разные Западные страны, нежели по регионам собственной родины. В итоге, оппозиция проиграла центрального избирателя, получила международную поддержку и любовь части фанатически настроенной молодежи – а это полностью проигранные выборы в регионах и сравнительно патовое состояние в центральных городах. Прошло время, когда Западные коллеги могли указывать грузинскому обществу за кого голосовать, а также все получили прямое подтверждение того, что в стране реальная сила – это не школьники и студенты, а люди старшего поколения.
Главной причиной поражения оппозиции – это неспособность принять существующую «неправильную» грузинскую демократию и новое политическое самосознание на месте. Вместо этого, оппоненты власти надеялись на использование ЕС и Америки в своей предвыборной кампании и агрессивные радикально прозападные сказы. В частности, оппозиция не учла чувствительности центрального избирателя к радикальным призывам и идеям. Безусловно, интеграция в Западные институты является общим интересом грузинского общества, но не стремление превратить эту внешнеполитическую цель в религиозную доктрину, которую все должны разделять безоговорочно. Эта попытка индоктринации политической жизни не получила широкой поддержки, поскольку зачастую напоминает коммунистические лозунги, попытку возврата верховенства несвободы волеизъявления и слова, а идеологии над политикой, геополитикой, экономикой и даже обыкновенной логикой. Говоря простыми словами, Европейский вектор – это выбор, а не цивилизационная обязанность, безысходность, в которую его превратил оппозиционный сектор. Центральный избиратель хочет иметь возможность мыслить и жить многополярно, а не оказаться вновь в дихотомии Холодной Войны – за Европу или против нее, т.е. за Россию. Особенно, если учесть, что современная расстановка сил для Грузии не создает такой надобности, наоборот, позволяет Тбилиси успешно лавировать и получать максимальную выгоду из противостояния глобальных и региональных игроков. Победа ГМ – это поддержка баланса, адекватности и прагматики в противовес идеологической прозападной ангажированности и какого-то исторического, цивилизационного детерминизма; детерминизма, из которого Грузия лишь недавно вышла, когда проголосовала за независимость от Советского Союза.
Подытоживая, процессы в Грузии уже давно стали комплексными, но попытки Запада их оставить в простой плоскости остаются. Страна развилась, но пока что стратегические партнеры ее не оказались к этому готовы. Парламентские выборы 2024 года лишь подтвердили это утверждение. Есть демократия, есть конкуренция, есть институты, но не желание ни оппозиции, ни ее ярых сподвижников за рубежом признавать эту реальность, поскольку эта не та реальность, которую они хотели бы иметь на месте.
Арчил Сихарулидзе
