Интервью с Арутюном Месробяном, экспертом по управлению, основателем и координатором Стратегической Программы «Айоц Еркир» («Страна Армения»).
– Вы защитили диссертацию по англосаксонскому управлению еще во времена СССР. Вряд ли советская научная мысль отвлекалась на иные модели управления, кроме своей. Как это получилось у Вас?
– В узких научных кругах СССР другие модели управления также изучались. Моим научным руководителем был Карслян Эдуард Викторович, который в свое время проходил стажировку в Великобритании и углубленно изучал англосаксонские модели управления, и тема моей диссертации берет свое начало именно оттуда.
Замечу, что англосаксонское управление – это пик управленческой науки. У них оно есть на все случаи жизни, и, по сути, принципы англосаксонского управления охватывают, можно сказать, все сущее. В середине прошлого века ими было разработано т.н. робастное управление, обеспечивающее управление объектами с большим набором неопределенностей. То есть, очень грубо, объект не знаем, но управлять им можем. Понятно, что в таких темах существуют как открытая, так и закрытая области. С открытой все понятно, а вот для постижения закрытой пришлось пользоваться и иными областями знаний.
Одна из областей робастного управления – управление рисками. Но если риск – это следствие частичной неопределенности, то робастное управление занимается их подавлением в случае, когда об объекте управления практически нет информации. Например, в 2017-м резко поднялось требование к капиталу банков Армении: с 5 до 30 млрд драмов РА. Избыточное повышение капитала банков является именно примером робастного управления. Да, у нас несколько уменьшилось количество банков, временно снизилась их доходность, но вместе с тем качественно повысилась устойчивость всей банковской системы государства. Избыточная прочность или защищенность – основная цель робастного управления. Снижается эффективность или прибыльность, но качественно повышается устойчивость и надежность.
Эта модель управления особенно хороша в периоды тектонических сдвигов, когда главной задачей становится повышенная устойчивость и надежность всей системы. И здесь крайне важно отметить, что сейчас в современном мире идут именно тектонические сдвиги на глобальном уровне. С другой стороны, наш регион исторически является самым чувствительным именно в периоды глобальных тектонических сдвигов. Не случайно геноцид армян в Османской империи произошел во время Первой мировой войны – в 1915-м.
– Складывается впечатление, что любая система должна иметь в запасе модель робастного управления. Возможно использование инструментария робастного управления для противодействия «цветным революциям»?
– «Цветные революции» – это, безусловно, англосаксонский управленческий проект. Британский или американский – не суть важно. В англосаксонском мире существует не жесткое, но все же разделение труда. Например, США – это силовой блок англосаксонского мира, но с другой стороны, ФРС США – акционерное общество, созданное в 1913-м
с ярко выраженным участием Лондон Сити, которому предоставлено право эмиссии доллара США – ведущей мировой валюты.
Но утверждать, что финансовой системой США управляет Лондон – было бы преувеличением. Да, считается, что впереди американской армады плывет британский крейсер, и в каких-то ситуациях это действительно так. Но в других – управление переходит к США. Короче говоря, в каких-то ситуациях обозначаются внутренние противоречия в англосаксонском мире, которые возникают даже при самом тесном партнерстве, а в каких-то они действуют как монолит.
То, что мы находимся под управлением англосаксов, сомнению не подлежит. И это результат того, что с 1991-го мы крайне безответственно подошли к построению своего государства, поэтому до робастной модели управления нашим государством дело вообще не дошло.
Робастная модель – это вершина управления, но к нам были применены технологии попроще. Замечу, что на «цветную революцию» в Армении были потрачены огромные деньги и наше общество было достаточно изучено. По крайней мере, заказчикам и исполнителям революции было хорошо известно, на каких струнах армян играть, что и было успешно сделано. Не сразу, конечно! Были и репетиции, например протестное движение 2008-го, зато в 2018-м их ждал оглушительный успех.
– Англосаксонский управленческий опыт накапливался как результат колониального правления Британской империи? Как им удалось это самое робастное управление применить и к самим себе, сохранив монархию? Остальные монархические империи были ликвидированы, Россия свою монархию потеряла в 1917-м вследствие революции.
– Безусловно, управление огромной империей при малых собственных ресурсах уже означает эффективное управление. О моральной стороне дела промолчим! Ярким примером трансформации Британской империи является создание Британского Содружества Наций.
Англосаксы не зашориваются ценностной составляющей идеологии, которая сужает возможности для разработки новых управленческих концепций. Они, например, разработали технологию маятника, который включается после захвата ими власти в той или иной стране при помощи «цветной революции», согласно которой в дальнейшем одна властная группировка сменяется на противоположную. На смену либералам приходят националы, и наоборот. Народ доволен, ведь смена власти через его волеизъявление доказывает, что он – «хозяин своей страны». Но не меняется главное – управление и цели, так как при такой смене власти управление государством, где произошла «цветная революция», продолжает де-факто оставаться в руках англосаксов.
Джин Шарп со своими 198 методами захвата власти, или, как он их называет, ненасильственных действий, предусматривает 2 этапа захвата чужого государства. Первый – это сама «цветная революция», а второй этап – это удержание власти. Первый этап – это деятельность так называемых «грантоедов» и работа с властью, а далее основной проблемой становится удержание власти. Создаются, как правило, условно говоря, две группы сил – либеральная и националистическая.
Это хорошо сработало на Украине. Там в 2014-м к власти пришли националисты – Порошенко и Ко. Естественно, что такая власть никак не озабочена благосостоянием населения, и в народе копится раздражение. И тут на сцену выходят либералы, как бы антиподы националистов – Владимир Зеленский и Ко. Зеленский под лозунгами мира и либерализма, по сути, развязывает войну, и сегодня на Украине появляется потребность в другом полюсе, чтобы маятник совершил свое колебание в другую сторону. При активном внешнем финансировании эта проблема решается весьма последовательно и основательно. Народу остается восторгаться своей мудростью и волей, выбрав другую власть. Но не нарушается основное правило – управление продолжает оставаться в руках англосаксов.
Явный сбой в технологии маятника произошел относительно недавно в Грузии, когда после Михаила Саакашвили в итоге к власти пришел Бидзина Иванишвили. Но аглосаксы не любят проигрывать в вопросах управления и всеми способами борются против нынешних властей Грузии. Дело дошло до смешного – власти Грузии обвиняются в принятии «пророссийского» закона об иноагентах, в то время как первый в мире закон об иноагентах был принят США в далеком 1938-м и только спустя многие десятилетия аналогичный закон начал приниматься по всему миру, в том числе в России и даже в Израиле.
– Так легко отказаться от своего авторства и легко приписать его России! Надо полагать, что этот закон – слишком серьезный инструмент снижения внешнего влияния.
– После развала СССР Россия в основном работает с текущими властями постсоветских республик. Англосаксы же десятилетиями, при помощи разветвленной системы грантов работают со всеми слоями общества, тем самым формируя движущую силу «цветных революций» в лице армии «грантоедов». «Печеньки» Виктории Нуланд, которые она раздавала на Майдане в Киеве – тому показательное подтверждение! Именно поэтому так удачно раскручивается русофобская спираль в обществах этих республик, а Россия фактически проигрывает англосаксам в информационной войне.
Таким образом, когда какая-либо постсоветская республика принимает закон об иноагентах, то юридически, естественно, под удар попадает именно армия их «грантоедов» в этой республике.
– Это понятно. Кто у нас представляет ту силу, в сторону которой должен качнуться маятник?
– Далеко ходить не надо. Вы посмотрите, как активизируется «Бевер» (в переводе – «Полюс»). Даже название найдено соответствующее. Они пытаются овладеть движением архиепископа Баграта и поэтому сегодня являются как бы «оппозицией» нынешней «революционной» власти, в то время как с 2018-го они были провластными. Естественно, что ничего путного для страны от них ждать не приходится, и если им удастся захватить власть или, что правильнее, получить ее из рук хозяина, то очень скоро созреет проблема другого полюса, куда должен качнуться маятник. Это будет либо один из пашиняновских клонов, либо кто-то другой, наиболее подходящий для роли лидера. Были бы деньги и пакет инструкций.
– Получается, что маятник можно раскачивать бесконечно. Одно плохо: еще пара качков – и Армении может не стать.
– Вы совершенно правы, однако главной целью англосаксов является не уничтожение Армении, а обеспечение стратегической управляемости территории Армении. Последнее поражение в войне 2020-го, по сути геноцид армян в Арцахе в 2020–2023-м их не волнуют. Неважно, кто будет занимать территорию Армении, главное – чтобы она стратегически управлялась ими.
Когда в начале XX века начала разваливаться Османская империя – появился англосаксонский проект «Великий Туран», направленный на отсечение России от сопределов, реинкарнация плана «Анаконда» времен Гражданской войны в США. Понятно, что суверенитет и благополучие Армении в этом проекте не рассматриваются. Словесная оболочка при этом значения не имеет. Защититься против этого возможно только собственными программными действиями.
– Вы, как я понимаю, естественно не в одиночку, занимаетесь разработкой государственной Стратегической программы «Айоц Еркир» («Страна Армения»)?
– Да, разработка ее началась с июля 2020-го, а завершение планируется к концу 2025-го. На сегодня уже разработан черновой вариант программы и структура будущего армянского государства, к которой нужно прийти через переходный этап, после которого государство может дать старт этой программе. Естественно, это может сделать только адекватная нынешним глобальным вызовам власть, которая в течение от трех до пяти лет должна будет заниматься государственными преобразованиями для подготовки нашего государства к старту Стратегической программы «Айоц Еркир».
Как это правительство придет к власти и случится ли такое – это отдельная тема. Тем более что детальное «всенародное» обсуждение таких вопросов – верх наивности, которой грешат наши публичные деятели. Стратегическая программа предполагает стратегическое мышление, которым обладает только подавляющее меньшинство населения.
– Это дальняя перспектива, так сказать – образ будущего. Но сегодня разгоняется версия, что Россия насмерть подружилась с Турцией, планы которой относительно Армении понятны. Турция не признает геноцид, полагая себя правой в уничтожении армян, то есть с моральным обликом нашего соседа все ясно. Но страшно то, что Россия способствует ее планам. Эрдоган недавно заявил, что как он захватил Карабах – так и захватит сектор Газа…
– Россия в стратегическом плане не разделяет подходы Турции и не будет им во всем уступать и впредь. Не будем забывать, что Россия и Османская империя в течение почти 4 веков были заклятыми врагами с 13 кровопролитными войнами, которые в значительной степени обусловили развал Османской империи. Правда, Кемаль Ататюрк поменял вектор турецкой дипломатии. Турция решила впредь в открытую не конфликтовать ни с Западом, ни с Россией и пытаться усидеть на двух стульях, что она с успехом делает по сей день.
Во время Великой Отечественной войны Турция собиралась напасть на СССР, но после Сталинграда передумала и даже успела под финиш объявить вой-
ну Германии, желая получить дивиденды от запоздалого статуса врага рейха. Во время войны для блокирования турецкой угрозы Сталину пришлось перебросить на границу с Турцией огромный контингент с германских фронтов, что поумерило турецкие аппетиты.
Сегодня Турция в столкновении России и англосаксонского мира и его сателлитов, естественно, выбрала нейтралитет – помогая Украине оружием и в то же время открывая некоторые возможности для России в сфере так называемого «параллельного импорта», а также в продаже в Европу российского газа под маркой азербайджанского и т.д. Она предпочитает не конфликтовать с Россией в открытую, имея возможность отрывать куски и у Армении, и у Сирии. В отличие от нас, когда мы и при Первой Республике, и в настоящее время в конце концов бездумно примыкаем к Западу и идем на конфликт с Россией.
Сегодня Франция выходит в медийном поле на лидирующие позиции в отношениях с Арменией, хотя не мешало бы вспомнить недавнюю историю наших отношений. Киликия после развала Османской империи попала под протекторат Франции, распространенный и на Сирию и Ливан. Но Анкарский договор между Францией и Турцией 1921-го положил этому конец, и Киликия отошла Турции. Отмечу, что в то время у Франции были в Армении и экономические интересы, в частности медные рудники, которые тогдашняя Россия сумела у нее отобрать. Так что надеяться на Францию может только очень неосведомленный и недальновидный человек. А таких, к сожалению, много.
– Проблема сводится к тому, чтобы отличать тех, с кем у тебя, согласно современным представлениям, совпадают интересы, от тех, с кем не очень. Тут можно вспомнить и лорда Пальмерстона, согласно которому нет постоянных друзей и врагов, есть постоянные интересы. Это типично британский подход к внешней политике. В переводе на простой язык – любого можно кинуть, когда захочется, прикрываясь интересами. В программе как-то выражена концепция внешней политики?
– Внешняя политика должна быть инициативной. Не такой, как у Пашиняна, когда его первым шагом было официальное обвинение генсека ОДКБ Юрия Хачатурова. Потом – поражение в войне и сдача Карабаха, то есть если и «инициативная» политика, то с заранее заложенным в нее провальным результатом. Тут легко прослеживаются параллели с Первой Республикой, когда дашнаки до конца надеялись на англичан, на французов, на Деникина, пока в Армению не вошла 11-я армия большевиков. Получается, что инициативная внешняя политика состоит прежде всего в осознании своих интересов, потом – осознании интересов акторов и умении сблизить их. Понятно, что все это требует квалифицированного правительства. И тут снова возникает вопрос – как же его заполучить?
В 2018-м, подвергшись суровой обработке манипуляциями, народ выбрал популиста, который пообещал ему в общем-то раздачу слонов. Но у избирателя не хватило мозгов понять, что все случится с точностью до наоборот. Пашинян сперва овладел избирательной машиной и только потом провел выборы, но все равно успех был оглушительным. При современной модели демократии у нас побеждают не достойные – побеждают манипуляции. И стратегическая задача для нас – переход к меритократии – власти достойных.
Рейтинг активного дилетанта у нас выше, чем рейтинг достойного профессионала. Отсутствие идеологии государственности привело к развитию тщеславия в национальном масштабе, отсутствию дипломатической школы и обвинению других в собственных провалах. Это те недостатки, которые сформировались исторически и которые в определенной степени привели к выбору Пашиняна, навязанного англосаксами и подтвержденного избирательной машиной.
– И с этими недостатками нам ничего нельзя сделать, исходя из уважения к истории? История не только не уважается, она сейчас переписывается на уровне школьных учебников, в которых создание Армянской области Россией по итогам войны с Персией называется аннексией. Кроме как бредом, это никак не назовешь. И этот бред будет преподаваться.
– Грубо говоря, история требует обследования, как болезнь, чтобы найти рецепты лечения. Естественно, что проманипулированных дилетантов к этому процессу допускать нельзя, потому что полученные рецепты могут оказаться летальными. Скажу, что в нашей программе слабые точки выявлены и разработаны практические рецепты по их искоренению либо нейтрализации.
Более того, наше общество во времена независимости деградировало – многократно уменьшилось число людей, занятых так называемым сложным трудом, изменились приоритеты. На первое место вышли цели собственного обогащения и примитивного потребительства. Я вижу эту деградацию по моим студентам – сейчас невозможно преподавать на том же уровне сложности и глубины, как в 90-е – они просто не поймут.
Короче говоря, программа не может стать всенародным инструментом, но она может стать интересна так называемой глубинной власти, которая должна привести Армению к меритократии.
– И как это будет происходить? Ли Кван Ю в Сингапуре стал премьером политическим путем. Создал партию, привел ее к власти. Насколько это возможно у нас, когда мы действуем согласно англосаксонским инструкциям, а Россия отвлечена на СВО на Украине?
– Одним из моторов обновления может стать Армянская Апостольская Церковь со своей сетевой структурой по всему миру. И Баграт Србазан сегодня показывает, что этот вариант может стать успешным. Но он – отдельно взятая личность, я же говорю о Церкви со всеми ее приходами в целом. Духовные пастыри способны сыграть политическую роль, например как архиепископ Макариос на Кипре. Да, Турция аннексировала север Кипра, но движение Макариоса сыграло определенную роль. Грубо говоря, не будь Макариоса – все могло бы кончиться хуже. Макариосу трудно было противостоять «прогрессивному международному сообществу» вместе с НАТО, которое по привычке пошло на поводу у турок. Главный вывод – Церковь может начать мощное движение.
– И как это будет воспринято? Я не говорю об Армении, в которой Вы хотите избирателя лишить права продавать свой голос и поддаваться манипуляциям. Прогрессивное сообщество, овладевшее избирательной машиной, тоже вряд ли одобрит этот путь к меритократии.
– Строить сильное государство, как сказал бы классик, архисложно! Или мы его построим – или нас сметут. Стратегическая программа «Страна Армения» – это путь выживания на первом этапе и далее – путь строительства сильного государства. Она состоит из 10 разделов, и если Вы не против, мы можем начать разговор о них, естественно, с поясняющими комментариями. А этот разговор будем считать предварительным.
– Договорились. Спасибо за беседу.
Беседу вел Арен Вардапетян
