Газета «Голос Армении» пишет:
«Армянские погромы в Баку стали фактическим продолжением резни февраля 1988 года в другом азербайджанском городе – Сумгаите. Жертвами озверевших толп стали сотни людей, единственная вина которых заключалась в том, что они родились армянами по национальности.
Ученые-геноцидоведы рассматривают бакинскую резню 13-20 января 1990 года в контексте геноцида армян в Восточном Закавказье и Османской Турции начала XX века, как продолжение погромов армян в том же Баку в 1905-1907 годах, а также массовых убийств армян в 1918 году в ходе наступления на Азербайджан турецкой армии Нури-паши.
Бойня в Баку посредством испытанного турецкого инструмента – геноцида с применением самых жестоких и изощренных методов расправы над людьми – стала одним из самых убедительных аргументов невозможности нахождения Нагорного Карабаха в составе Азербайджана. Время лишь подтвердило данное утверждение.
В контексте вышесказанного необходимо особо отметить, что массовая резня в Баку явилась результатом явной и скрытой антиармянской политики официальных властей Азербайджана на протяжении всего ХХ века, последовательного насаждения армянофобии на государственном уровне, целенаправленного искажения истории и уничтожения (или присвоения) памятников армянской культуры и т.д. Всё это в итоге вылилось в прямое физическое уничтожение армян в Азербайджане.
Добавим также, что расправа над армянами в Азербайджане происходила при попустительстве центральных советских властей и прямом участии руководства тогдашней Азербайджанской ССР.
Многие беженцы из Сумгаита и Баку нашли пристанище в Арцахе, успешно интегрировались в местное общество и жили в непризнанной на международном уровне, но де-факто республике вплоть до конца сентября 2023 года, до проведения бакинским режимом этнических чисток и исхода всего населения из НКР.
«Армянские беженцы из Азербайджана в Республике Арцах – это, можно сказать, особая когорта армянства, – утверждает Сарасар Сарьян, беженец из Баку, председатель Организации беженцев НКР. – Несмотря на то, что советская пропагандистская идеология «интернационального сосуществования» в какой-то степени нивелировала у армянства Азербайджанской ССР понятие национальной принадлежности, многие беженцы нашли убежище в эпицентре Карабахского движения. Большинство из них уже не владели родным языком, но они прекрасно осознавали, что родина предков находится в беде и нужно ей помочь.
Никаких проблем у нас с местным населением не возникало. Наоборот, всех спокойно разместили, «палаточных шоу», таких, как в Азербайджане, у нас не было. После провозглашения Нагорно-Карабахской Республики в сентябре 1991 года беженцы стали органичной частью местного населения и пытались наладить свою жизнь, строя себе жилье, устраивая карьеру и воспитывая детей. Потом все вместе отбили агрессивного врага, развязавшего против НКР широкомасштабную войну, и продолжили начатое по возрождению Родины. Пролить свою кровь за Родину – значит еще больше с ней связаться. Вот так и наши бывшие беженцы из Азербайджана оросили эту древнюю армянскую землю своей кровью, еще больше полюбив ее. Сегодня им, увы, пришлось снова оставить нажитые места…»
Сарьян признается, что любовь к Карабаху передалась ему от отца: «Он всегда говорил, что карабахская земля – это неотъемлемая часть Армении, которую советская власть насильно присоединила к Азербайджану. Первая реакция на начало очередного этапа карабахского движения имела место уже в 1987-м году, когда в Северном Карабахе, в армянской деревне Чардахлу, где родились известные маршалы СССР Бабаджанян и Баграмян, азербайджанцы скинули бюст маршала Баграмяна и, прицепив его к грузовику ГАЗ-53, протащили его по всей деревне. Параллельно старостой села, где на тот момент было стопроцентное армянское население, назначили азербайджанца. Это был единственный случай, когда советские журналисты написали правду, опубликовав объективную статью в газете «Известия»»…
Несколько лет назад в Степанакерте, столице Нагорно-Карабахской Республики, был издан сборник очерков и интервью под названием «Унесённые судьбой», в который вошли свидетельства и воспоминания армянских беженцев из Азербайджана, нашедших прибежище в Арцахе. Очерки и интервью с беженцами подготовили бывшие жители Сумгаита и Баку Рузанна Авакян, Альберт Восканян и Сергей Багдасаров. Как редактор сборника я считаю необходимым привести несколько отрывков из свидетельств для сохранения правды о тех ужасных событиях и донесения ее до широкой общественности.
Как и многие беженки из Баку Гаяне Габриелян корнями из Нагорного Карабаха. Детство и юность она провела в Баку.
«В мою детскую память врезался один отрезок времени, который никак невозможно забыть. В один из вечеров к нам домой прошёл участковый с несколькими людьми. Сделали опись нашего имущества и стали ругать нас и говорить, что мы, армяне, «создаём империю». О какой империи шла речь, мы даже и не догадывались. Оказывается, участковый милиционер специально ходил в армянские дома и отмечал статус того или иного жилья. Это было 31 декабря 1989 года, на следующий день было нападение на наш дом. У нас дома находилась соседская девочка, дочь наших новых соседей из Агдама, которые купили дом у армян. Наша соседка вышла к толпе, встала перед ней и сказала, что армяне продали дом и ночью уехали. Её звали Малахат. Не знаю, может быть, она поступила так, потому, что её дочь была у нас… Во всяком случае, маленькая Айнур спасла нас… Выехали мы из Баку в начале 90-х годов, с собою ничего не смогли вывезти. Дом наш не смогли ни продать, ни обменять. Помню, как папа заточил рапиры (мы с сестрой ходили на фехтование), сказав нам, что если на нашу машину нападут, будем защищаться. Из Баку до Аскерана мы ехали через посты ОМОН и с большим трудом доехали до бабушки, в село Хлишбах…»
Нина Погосян родилась 21 июня 1962 года в деревне Ин шен Шушинского района Нагорного Карабаха. Окончила школу в Степанакерте. В 1981-м году вышла замуж за бакинца Каро Погосяна. После переезда в Баку поступила на работу в швейную фабрику имени Володарского, затем работала в детской фабрике. А в Доме культуры посёлка Бадамдар преподавала уроки кройки и шитья. Муж работал таксистом…
«Всё изменилось в феврале 1988 года, когда произошли трагические события в Сумгаите. Я в это время находилась в больнице. У сестры заболел сын, а так как у неё был ещё и маленький ребёнок, то за мальчиком в больнице ухаживала я. Мы находились в больнице имени Семашко. Врач объяснил нам, что ребёнку предстоит сложная операция. 28 февраля мой папа передал через врача, чтобы мы ни в коем случае не соглашались на операцию, и что в Карабахе начались митинги, и нам с ребёнком нужно срочно уходить из больницы. На душе стало неспокойно… Ночью стали привозить избитых, окровавленных людей, и никто не понимал, откуда они. Вскоре приехал муж и забрал нас из больницы. Он рассказал, что в Сумгаите творится ужасное.
После Сумгаита у меня было плохое предчувствие, и 5 декабря 1988 года мы вылетели в Ереван. Пристроив нас, муж вернулся обратно, чтобы обменять жильё и получить расчёт с работы… Муж так и не смог обменять наш дом. В Баку на него напали четыре молодчика азербайджанской национальности, и он еле жив остался. Единственное, что он смог вывезти, это были детские вещи. До отъезда из Баку я все вещи упаковала, но они так и оставались на месте…»
«Отец работал на караевском нефтеперегонном заводе в чёрном городе, – рассказывает бывший бакинец Геннадий Шилиянц. – У него была конкретная армянская внешность, только по его армянскому носу можно было не сомневаться в его национальности. Как-то, когда он возвращался с работы, на него напали и избили несколько молодых азербайджанцев, выбросив с автобуса. Впоследствии полученные травмы подорвали его здоровье. Мама отвезла его в Кисловодск на обследование, но там сказали, что уже поздно и бесполезно. 29 августа 1989 года его не стало. Мама привезла его тело в Хнацах, на свою родину, а сама вскоре вернулась в Баку за вещами. В Баку на неё напали, сорвали с ушей серёжки… Её под конвоем солдат отвезли на паром, и она доехала до Красноводска (Туркмения). Оттуда вылетела в Ереван, а потом – в Нагорный Карабах».
И напоследок приведем небольшой фрагмент из документальной повести Сергея Багдасарова, бывшего бакинца, проживающего в Америке: «Родился я в солнечном городе Баку в 1981 году, в городе, который в те времена называли самым интернациональным. У нас было много двоюродных и троюродных сестер и братьев, с которыми мы были очень близки. В праздники и семейные торжества наша квартира была наполнена родными. В такие моменты я чувствовал себя частью огромной семьи, которая всегда будет едина, и никто не мог представить себе, что очень скоро судьба раскидает нас по всему свету, и мы не увидим друг друга долгие годы.
Оно, моё счастливое и беззаботное детство, оборвалось в один миг, в ночь с 6 на 7 июля 1989 года. Эту ночь я запомнил на всю жизнь, и последующие события также оставили неизгладимый отпечаток в моей душе. Никогда не забуду, как мы спали много ночей в одежде, с чемоданами наготове… Не забуду ночных криков и угроз… Не забуду глаза наших стариков… Не забуду ту боль, которая навсегда поселилась в моём детском сердце и до сих пор, спустя многие годы, отдаётся отголосками в моём сознании, когда я встречаю наших земляков или слышу песни о городе, которого уже нет…
Не помню, в котором часу это случилось, но я первым вскочил с кровати, услышав шум бьющегося стекла, и выбежал в прихожую, где нашёл камень, обёрнутый в бумагу со словами: “Убирайтесь, эта квартира наша”… Меня сковал неописуемый страх, и несколько минут я как зачарованный смотрел на этот скомканный листок. Буквы как будто ожили и плясали диким огнём перед моими глазами. Влетев в спальню, я разбудил родных и показал им эту страшную записку. Утром мы делали вид, что ночью ничего не случилось, наспех прикрыли разбитое окно куском фанеры и никому не рассказывали о происшедшем…
«Доблестная» Советская армия вошла в город и много дней подряд бездействовала, ожидая приказа подавить беспорядки. Через несколько дней после ввода войск мы с братом подслушали ночью, как мама с бабушкой говорили о том, что на днях наша семья должна будет бежать…
Отец приехал во второй половине дня и велел быстро садиться в машину. Мы взяли с собой три сумки и, обняв на прощание бабушку, впопыхах вышли во двор. Я понимал, что это один из самых важных дней в моей жизни, ведь я навсегда покидаю свой дом. Никто не говорил этого вслух, но почему-то я прекрасно знал, что назад нам дороги не будет. Мы подошли к машине, и я в последний раз обернулся и посмотрел на окно нашей квартиры, в котором увидел заплаканное и растерянное лицо бабушки. В моем горле словно застрял ком, и я не мог выговорить ни слова. А у меня было так много вопросов! Но инстинктивно я понимал, что они неуместны, и молчал, видя, как мама еле сдерживает слёзы… Смутно помню, как мы доехали до аэропорта, сели на самолет и приземлились уже в Невинномысске… Так начался новый этап нашей жизни…»
Этнические чистки армян на всей территории Азербайджанской ССР с 20 февраля 1988 года по 19 января 1990 года превратили более полумиллиона армян в беженцев. Они были вынуждены в одночасье оставить свои дома и имущество, нажитое честным многолетним трудом. Они рассеялись по всему миру, преодолев многочисленные нечеловеческие трудности, но раненая память осталась, она не заживает…
Нельзя также не отметить, что чудовищным преступлениям в Сумгаите, Баку, Кировабаде и других городах Азербайджана так и не была дана адекватная политическая, правовая и даже нравственная оценка, а организаторы и исполнители геноцида не понесли заслуженного наказания.
Безнаказанность поощрила власти Азербайджана на новые злодеяния и преступления против человечности, в частности: развязывание против Арцаха широкомасштабной войны 1991-1994 годов, «четырехдневной войны» 2016 года и «сорокачетырехдневной войны» 2020 года, организация многомесячной блокады-осады НКР, завершившейся в сентябре 2023 года новой широкомасштабной военной агрессией и этническими чистками – полным изгнанием народа из древнего армянского края.
А бывшие бакинские армяне вновь стали беженцами и теперь вынуждены искать новое пристанище – кто в Армении, кто – на «дальних берегах»…»
