США замораживают военное сотрудничество с Грузией – еще несколько лет назад подобная новость выглядела бы невероятно. Но сегодня, по мере кардинальных сдвигов в мировой политике и формирования новых региональных балансов, как говорится, возможно все.
Радикальные прозападные круги в Грузии и их зарубежные сторонники по привычке все валят на «происки имперского Кремля» и коварные замыслы «северного соседа», однако на самом деле все куда прозаичнее. Думается, вовсе не случайно в интервью одному из местных информагентств посол США Робин Данниган, явно в припадке раздражения, принялась жаловаться на китайских коммунистов, владеющих-де большей частью консорциума China Communications Construction Company (CCCC), якобы поддерживающего российскую армию. В свойственном западным дипломатам высокомерном тоне госпожа Данниган поставила под сомнение качество и стандарты работы CCCC, заявив, что в 2009 году Всемирный банк запретил финансирование инфраструктурных проектов этой компании. Добавим, что в декабре 2020 г. CCCC была включена в список организаций Бюро промышленности и безопасности США в связи с тем, что она якобы позволяет Пекину «отвоевывать и милитаризировать спорные форпосты в Южно-Китайском море, что наносит ущерб национальной безопасности США».
Не дают покоя крепнущие экономические связи между Китайской Народной Республикой и Грузией также и западным аналитическим центрам, тревожащимся за перспективы присутствия курирующих их структур за Кавказским хребтом. Заинтересованность Вашингтона и Брюсселя в смене власти в Грузии является секретом Полишинеля в более широком контексте противостояния Пекину и его инфраструктурным проектам на постсоветском пространстве, на Кавказе в частности.
Наибольшее беспокойство в Госдепе вызывает предстоящее строительство силами той самой CCCC (в составе консорциума фирм из Китайской Народной Республики и Сингапура) глубоководного порта Анаклия на Черноморском побережье (близ границ признанной Россией Республики Абхазия), о чем объявил 29 мая министр экономики и устойчивого развития Грузии Леван Давиташвили. В случае успешного завершения проекта он дополнит уже имеющиеся порты Грузии – Поти (через который проходит около 80 процентов контейнерных перевозок), Батуми, Кулеви и Супса. Инвестиции в строительство нового порта будут способствовать продвижению интересов КНР, в том числе расширению региональных связей на фоне вооруженного противостояния на территории бывшей Украинской ССР. Ожидается, что правительство Грузии, напрямую или через государственную компанию, будет владеть в порту Анаклия 51-процентной долей.
Наконец, в апреле 2024 г. увидело свет Соглашение о либерализации визового режима, позволяющее гражданам Грузии въезжать в КНР без виз на срок до 30 дней. Данное положение вступило в силу 28 мая на фоне провоцируемой прозападными кругами внутренней нестабильности и массовых беспорядков, формальным поводом к которым стал принятый парламентом закон Грузии «О прозрачности в отношении иностранного влияния», о чем мы писали в одном из предыдущих номеров газеты.
Ключевым элементом этой стратегии является «Срединный коридор», также известный как Транскаспийский международный транспортный маршрут (ТМТМ), связывающий КНР с Европой и остальным миром через Казахстан, Каспийское море, Азербайджан, Грузию, а затем Черное море либо через Турцию. ТМТМ представляет собой альтернативу прежде всего «Северному коридору», проходящему через Россию и Белоруссию, но до некоторой степени – и другим маршрутам, связывающим Поднебесную с европейскими рынками. По мере затягивания вооруженного конфликта на Украине, антироссийской санкционной политики Запада, а также эскалации напряженности на Ближнем Востоке о «Срединном коридоре» говорят все чаще.
Безусловно, его потенциал еще только предстоит реализовать в условиях необходимости перевалки через Каспийское море, множества государственных границ и эксплуатационных ограничений. Тем не менее работа ведется, причем на Кавказе не только с Грузией, но и с Азербайджаном, одним из подтверждений чему стало подписание 3 июля на полях саммита Шанхайской организации сотрудничества в Астане Си Цзиньпином и Ильхамом Алиевым Декларации о стратегическом партнерстве. Безусловно, сей документ, содержащий немало интересных пассажей, появился не просто так и стал результатом достаточно длительной и не всегда публичной работы.
Среди прочего Пекин и Баку «согласились расширять сотрудничество в политической, экономической и культурной сферах, укреплять взаимодействие в международных делах, совместно защищать общие интересы двух стран, а также сообща продвигать дело регионального и глобального мира, стабильности и развития». Азербайджан и Китай рассматривают друг друга как приоритетных и надежных партнеров и «самостоятельно определяют политику двусторонних отношений вне зависимости от внешних факторов». На Апшероне решительно поддерживают принцип «одного Китая», а тот в свою очередь – «мирную повестку, предложенную азербайджанской стороной, и считает контрпродуктивным геополитические интриги, направленные на поддержание конфронтации [в регионе Южного Кавказа]».
Китай и Азербайджан «обладают сильной экономической взаимодополняемостью и огромным потенциалом для наращивания сотрудничества в сфере индустриализации и инвестиций», читаем далее декларацию, подписанты которой выражают готовность к углублению практического сотрудничества в рамках инициативы «Один пояс, один путь», ускорению процесса подписания межправительственного соглашения о развитии международных мультимодальных перевозок: «Стороны будут поддерживать усилия друг друга в решении вопросов обеспечения безопасности и бесперебойной работы международных транспортных коридоров, проходящих через их территории, и создадут благоприятные условия для транзитных перевозок в рамках национального законодательства и двусторонних соглашений». Пекин заявил о готовности «активно участвовать в строительстве и использовании Транскаспийского международного транспортного коридора» («Срединный коридор»), коему уделяется повышенное внимание, в том числе в плане стимулирования перевозок с использованием «сухого порта» Сиань.
По итогам 2023 года товарооборот Китая с прикаспийской страной составил 3,1 млрд долл., превысив совокупную торговлю с Грузией и Арменией, увеличившись в годовом исчислении на 43,5 процента (при этом как импорт, так и экспорт показали двузначный рост). Китай впервые стал вторым по величине источником импорта в Азербайджан, опередив Турцию с долей 17,5 процента от общего объема импорта.
Посол Азербайджана в Пекине Буньяд Гусейнов говорит о диверсификации сотрудничества в различных секторах, включая транспорт и логистику, сельское хозяйство и другие сферы: так, «передовой опыт и технологии Китая в области альтернативной энергетики представляют особый интерес» для прикаспийской страны, заявляющей о намерении активно развивать эту сферу. Китайская компания Dongfang задействована в строительстве солнечной Гарадагской электростанции «Гарадаг» мощностью 230 МВт на юге Апшерона. Данный проект является важным шагом на пути к увеличению доли «зеленой» энергетики в энергобалансе страны. Кроме того, сотрудничество с China Gezhouba Group Overseas Investment открывает новые перспективы для реализации проектов в области возобновляемой энергетики. В Баку планируют значительно увеличить производство «зеленой» энергии – до 7 ГВт к 2030 году, из которых 5 ГВт будут направлены на экспорт через транспортные коридоры Каспий – ЕС и Азербайджан – Турция – Европа.
С 2023 года «Китай начал активно формировать экономическое измерение в рамках ШОС», с чем пришлось согласиться России, отмечает директор бакинского Центра исследований Южного Кавказа Фархад Мамедов. До последнего времени азиатскому направлению уделялось непропорционально мало внимания, и сейчас речь идет о наверстывании упущенного. При этом, по его словам, укрепление связей с Пекином не означает какого-либо «разворота» от Запада.
Возможная военная эскалация на жизненно важных для Китая морских коммуникационных линиях (в частности, речь идет о Малаккском проливе), нестабильность на Ближнем Востоке, спровоцированный Западом вооруженный конфликт на территории бывшей Украинской ССР – все это приковывает внимание к транзитному потенциалу «Срединного коридора» (Центральная Азия, Каспий, Кавказ, Турция, Черноморский регион) с самых разных сторон. В частности, по словам Мамедова, американцам было бы интересно, если бы Азербайджан открыл дорогу через Казах в сторону Иджевана и далее через Армению в Турцию: «В военно-стратегическом плане американцы хотят, чтобы дороги из Китая в Европу проходили бы по территории таких стран, через которые они смогут в нужный момент создавать проблемы».
Безусловно, все действия китайских партнеров свидетельствуют об их намерениях работать на территории постсоветских государств на длительную перспективу, однако и на Западе, невзирая на маразматические экзерсисы «Сонного Джо» Байдена, способностей к перспективному планированию отнюдь не утратили. Как свидетельствует опыт Ближнего Востока, который неплохо бы глубоко изучать также и применительно к Кавказу, реальные и предполагаемые международные транспортные коридоры способны не только приносить транзитные преференции, но и провоцировать ожесточенное противоборство, в том числе с участием негосударственных вооруженных формирований.
Что же до Армении, то следует констатировать, что потенциал отношений с Китаем, несмотря на немалое количество визитов, слов и заверений во взаимной дружбе, реализован не в полной мере, явно испытывая дефицит системного подхода, нацеленного на широкую перспективу. Наиболее крупным проектом с участием китайцев в постсоветской истории страны стало соглашение 2023 года о строительстве Капского водохранилища в Ширакской области. Между тем возможностей для развития той же солнечной энергетики в Армении едва ли меньше, нежели у соседей – не секрет, что повышенный интерес к этому направлению проявляют геополитические оппоненты Пекина, настойчиво пытающиеся укрепиться по всем линиям «пояса и пути». И хотя китайская пословица гласит о том, что «путь в тысячу ли начинается с первого шага», представляется, что соседи Армении по региону сделали таких шагов, притом сугубо практических, гораздо больше.
Андрей Арешев, Москва
